Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба

— Ты старше меня всего на десять минут!

— Все равно — я старше! Ну ладно, объяснитесь, — повернулся он к седому. — В чем же дело? Почему Самохин не продал вам эту вещь? Вы предложили ему слишком низкую цену?

— О цене разговор не шел. Он принципиально отказался говорить о продаже. Сказал, что эта вещь досталась ему от отца, и она дорога ему как память.

— Вы не хуже меня знаете, что все продается. Вопрос только в цене. Разговоры о памяти, семейных ценностях — это всего лишь старый фокус, чтобы взвинтить цену. Вы должны были договориться с ним!

— Говорю же вам — он отказался говорить о цене! Он меня буквально выпроводил! Сказал мне, что деньги его вообще не интересуют, ему вполне хватает того, что он зарабатывает!

— Его не интересуют деньги? — Человек в коричневой куртке снова переглянулся с братом. — Ты когда-нибудь слышал такое, Марксэн?

Брат ничего ему не ответил. Он думал. Через минуту лицо его посветлело, и он проговорил довольным голосом:

— Ему хватает денег? Так сделаем так, чтобы их ему не хватало! Говорите, он работает в страховом и банковском бизнесе?

Человек в бордовой куртке потянулся к телефону, снял трубку, набрал номер. Услышав приветливый голос секретарши, сухо проговорил:

— Соедините меня с Антоном Артуровичем! Кто спрашивает? Узнавать надо по голосу!

Затем его голос изменился, стал более приветливым и жизнерадостным:

— Здравствуй, Антон! Да, это я. Мы тут сидим с Виленом и тебя вспоминаем… Почему вспоминаем? Потому что думаем — скоро платежи в бюджет, тебе деньги понадобятся… Да-да, не волнуйся, все на прежних условиях. Кстати, ты ведь наверняка знаешь такого Вячеслава Самохина? Знаешь? Ну, я так и думал… Не мог бы ты — не в службу, а в дружбу — немножко усложнить ему жизнь? А то, понимаешь, он стал о себе слишком много воображать! У тебя ведь сохранились прежние связи в прокуратуре? Ну, я так и думал! Очень обяжешь нас с Виленом!

Желтолицый человек положил трубку и удовлетворенно проговорил:

— Ну вот, теперь этот Самохин не сможет сказать, что его не интересуют деньги! И вы сможете закончить то дело, которое мы вам поручили…

— Все равно ваша репутация завышена! — добавил старший брат, поморщившись. — Нам приходится вмешиваться, подключать свои связи, а это — дорогой ресурс!

— Какие будут дальнейшие распоряжения? — осведомился седой, не отвечая на эти нападки.

— Распоряжение только одно, прежнее: вы должны принести нам эту вещь. Как вы это сделаете — нас не интересует. В деньгах мы вас не ограничиваем, так что постарайтесь довести дело до конца!

Седой человек развернулся и покинул кабинет братьев.

Он не любил работать с ними — братья никого не уважали, никого не ценили, даже такого суперпрофессионала, как он. Особенно старший, Вилен. Однако платили они хорошо, так что приходилось держать свои амбиции при себе.

Спустившись с крыльца, он сел во внедорожник и отправился в обратный путь. Однако прежде чем выехать на шоссе, съехал на обочину, заглушил мотор и открыл бардачок.

После этого он проделал очень странные манипуляции.

Первым делом снял седой парик, надел вместо него другой — темный, с короткой стрижкой. Затем заменил голубые контактные линзы на другие — светло-коричневые. Затем что-то подложил в нос, что-то — за щеки, под конец нанес несколько штрихов гримерным карандашом и удовлетворенно взглянул в зеркало.

На него смотрел другой, совершенно незнакомый человек — коротко стриженный брюнет с желто-коричневыми тигриными глазами и хищно приподнятыми крыльями носа. Да, это был незнакомый человек, совсем не тот, который только что стоял в кабинете братьев-близнецов и выслушивал нотации Вилена.

Впрочем, этот человек давно привык к переменам в своей внешности и уже сам плохо помнил, как он выглядит на самом деле. Да и что такое — на самом деле?

Спала она долго. Было так приятно вытянуться на широкой кровати на чистых простынях, едва уловимо пахнущих лавандой. Заснула она быстро и спала крепко, без сновидений. Кстати, снов Антонина вообще никогда не видела, даже в детстве. Она открыла глаза и лежала, глядя в потолок, пока не сообразила, как она оказалась в этом доме. Ага, все правильно, она тут на месте. Во всяком случае, на две недели можно забыть обо всем и обрести покой, который так ей сейчас нужен.

Антонина села и босыми ногами почувствовала теплые доски пола. В доме было тихо, только потрескивало дерево. За кружевной занавеской мелькнула тень, на подоконник села синичка и затинькала, как будто сейчас не осень, а ранняя весна. Как тут хорошо! Однако что-то она разоспалась.