Марина Серова - Комплекс Наполеона

— И что, вот так — как отрезали? — уточнила я у Губанова.

— Да, — ответил тот, выкидывая в окно автомобиля недокуренную сигарету. — Именно так: как отрезал. Ведь с Тарасовом меня ничего не связывало. Разве что институт… Но я приобрел достаточную квалификацию в фирме, в которой работал, — она была связана с Германией. Там я выучил немецкий, там же освоил компьютер. А у этой фирмы были партнеры в Питере. Они меня и пригласили на работу, предложили очень хорошие условия. Как раз это совпало по времени с моей размолвкой с Антониной. Я собрал вещи, благо их было немного, и уехал в Питер. А там через полгода встретил Ирину, и мы поженились.

— У вас счастливая семья? — поинтересовалась я.

— Во всяком случае, гораздо более счастливая, чем с Антониной, — грустно усмехнулся Владислав.

— А о сыне Сереже вы не вспоминали?

Губанов сдвинул брови, посмотрел на меня весьма неодобрительно и покачал головой.

— Как-то у вас все просто получается… — протянул он. — Вспоминал — не вспоминал… Вспоминал, конечно! Только что вы имеете в виду? Чтобы я постоянно напоминал о себе, звонил Антонине? Она изменяла мне, причем делала это не раз и не два. Этого я простить не мог. Может быть, конечно, по горячке, по молодости я и перенес это все и на сына. Конечно, это была ошибка. А с другой стороны, не уйди я тогда, сейчас ничего бы не было. И с Ириной — тоже.

На это ничего ответить я не могла и молча согласилась со словами Владислава.

— Ну, а алименты?

Владислав не ответил.

— Да, грустно все это, — признала я со вздохом.

— Но гораздо большее и очень грустное впечатление оставили у меня последние встречи с Антониной, совсем недавно, — признался, в свою очередь, Губанов.

Прослышав от институтского приятеля, с которым совершенно случайно он столкнулся в Москве, о незавидной судьбе сына, Губанов не на шутку забеспокоился. Такого он не ожидал. При всем том, что он знал, что за штучка его первая жена. А может быть, просто до поры до времени он об этом не задумывался. Но слух о пребывании Сережи в детдоме всколыхнул его. Он собрался и приехал в Тарасов.

Увы, слух подтвердился. В той квартире, где он некогда застал Антонину с любовником, уже жили другие люди. Соседка Маргарита Степановна, поминутно вздыхая и апеллируя то к богу, то к покойным Тониным матери с бабушкой, рассказала ему невеселую, но типичную историю с участием спившейся Антонины и юркого риэлтера, который на этом факте сделал свой бизнес. Антонина продала квартиру и переехала в худшую жилплощадь, пропив всю доплату.

Любовники у Антонины с каждым годом теряли свой социальный статус. От преуспевавших бандитов она прошла сквозь ряд милиционеров низшего звена, потом — выпивавших, но работавших и получавших регулярно зарплату заводчан и шоферов и наконец докатилась до самого дна. Ее последним сожителем был некий алкоголик Анатолий, удовлетворявшийся случайными заработками. Что касается самой Антонины, то она из красавицы с высокой грудью превратилась в тощую, неопрятную волоху с нечесаными волосами и ранними морщинами. И это всего-то за десять с небольшим лет!

— Я нашел ее в Змеином овраге, — грустно сказал Губанов. — Она поначалу меня не узнала, потом всплеснула руками и улыбнулась. Мне даже показалось, что она какая-то прежняя. Но… Это продолжалось всего-то минуту, а может, и того меньше. Бросилась на шею… Потом начала жаловаться. А потом, осмотрев всю обстановку и остатки вчерашней пьянки, я все окончательно понял. Выпив одну рюмку, она по новой начала осыпать меня упреками. Что я ее бросил, что я их, — Губанов подчеркнул слово «их», — их бросил! И ей ничего не оставалось, как отдать сына в детдом.

— А она вообще когда-нибудь сама работала? — спросила я.

— При мне — нет, — ответил Владислав. — Она же вроде того, с ребенком сидела. Хотя… Как это можно назвать — «сидела»?

— Сейчас она санитарка в больнице, — сказала я.

Владислав пожал плечами, показывая, что не уточнял место трудостройства своей бывшей жены и что оно его, собственно говоря, мало интересует.

— Да, она устроилась вроде бы на курсы медсестер, как раз после беременности, — помолчав, кивнул Губанов. — Было дело. Но ходила она туда через раз, все отсыпалась после ночных загулов.

— И все же вернемся к последним вашим встречам, — попросила я.

— Да, — кивнул Владислав.

— И вот что, ты хочешь сказать, что правильно поступил, что ли? — пьяно икнув, спросила Антонина. — Что правильно поступил, что ли? — с угрозой в голосе повторила она.