Марина Серова - Комплекс Наполеона

— Ой, а я даже и не знаю, что вам сказать, — растерялась та.

— Как же это? Разве он не говорил вам, как с ним связаться?

— Нет, в первый свой приход он, конечно же, оставлял свой питерский адрес и телефон… Кроме того… Сейчас.

Аделаида Анатольевна засуетилась, полезла в свой стол и вскоре достала листок бумаги.

— Вот его питерские координаты, — сказала она. — И мобильный телефон. А жил он здесь, по его словам, в гостинице «Тарасовская». Но где он остановился сейчас, я не знаю. А вы что, хотите с ним встретиться?

— Не знаю, возможно, придется, — пожала я плечами.

Морозникова поежилась — видимо, ей самой совершенно не хотелось больше встречаться с этим человеком. Затем я получила от нее аванс, после чего сказала:

— На этом мы с вами распрощаемся, а вечером я вам позвоню. Но предупреждаю, Аделаида Анатольевна, что моя работа может закончиться уже сегодня. В случае, если я буду убеждена в том, что Варвара Михайловна действительно виновна в смерти Сергея.

Заведующая детским домом грустно кивнула мне и попрощалась.

Выйдя во двор, я быстро пошла к своей машине. С остальными воспитанниками я посчитала пока излишним общаться. Возможно, все станет ясно уже очень скоро и в этом вообще не будет необходимости. В данный момент я собиралась отправиться в Кировский РОВД, чтобы пообщаться с кем-нибудь из своих знакомых милиционеров.

— Вот так вот, Толя, теперь с родными женами поступают! Говорила мне мама, чтобы замуж за него не шла — нет, не послушалась! Вот теперь всю жизнь и расплачиваюсь! А уж могла бы… В восемнадцать-то лет видел бы ты меня! Да красивее меня ни одной девки во всей округе не было! Парни табунами за мной ходили, а я на этого бездомного позарилась! Жить к себе пустила, прописала, как человека! А он мне вон как отплатил! Тогда бросил и сейчас как с собакой! Даже хуже! Собаке-то хозяин хоть кусок какой бросает, а мне — вообще ничего!

— Что, прямо так и сказал?

— Так и сказал! И искать его запретил, понял?

— Вот гад, а?! Эх, жаль, меня дома не было, я б ему…

— Да что ты ему! Тогда вон, во второй раз-то… Чего ему не врезал-то? Побоялся, да?

— Тонь, да тогда… Ну… Я сам как обухом по голове, и вообще…

— Ой, опостылел ты мне! Все мне опостылели!

Антонина горестно махнула рукой и закрыла лицо. Она сидела с ногами на диване, закутавшись в старую вязаную кофту, а ее сожитель Анатолий расхаживал по комнате туда-сюда.

— Печку-то топила? — неожиданно остановился он.

— А? — отозвалась Антонина.

— Печку, говорю, топила?

— Да разве мне до печки было? — Антонина залилась слезами.

Анатолий, выругавшись, подошел к буфету, порывшись, отыскал газету, оторвал кусок, скрутил, поджег и затопил газовую печь.

— Осталось что-нибудь? — спросил он.

Антонина, поняв его без пояснений, молча показала рукой на буфетную полку. Анатолий полез туда и достал початую бутылку, на треть наполненную водкой.

— Это что — все, что ли? — изумился он.

— А что, мало? — огрызнулась Антонина. — У меня горе, между прочим! У меня жизнь наперекосяк пошла, а ты упрекаешь!

— Я не упрекаю, а к тому говорю, что мне тоже надо! — миролюбиво сказал тот, наливая водку в стакан.

— И мне плесни. — Антонина протянула рюмку.

— Хватит уже! — воспротивился было Анатолий, но Антонина резво соскочила с дивана и буквально выдернула бутылку у него из рук, налив и себе водки.

— На мои, между прочим, куплена, — гордо заявила она.

Анатолий ничего не ответил, залпом опрокинул стакан и, заметив на столе кусок хлеба, занюхал им. Антонина тоже выпила, не закусывая и не занюхивая водку.

— Пожрать-то есть что? — спросил он.

— Вон, — Антонина кивнула на холодильник.

Анатолий открыл его, но обнаружил лишь открытую банку килек, в которой, кроме томатной подливки, больше ничего не было.

— И все? — снова изумился он.

— Хлеб вон на столе есть, — предложила Антонина. — Некогда мне было сегодня готовить, меня и так как топором по голове ударили! И не ходила я никуда! Ты вон мог бы купить, если жрать хочешь.

— Ты ж знаешь, у меня денег нет!

— А у меня прямо миллионы везде разложены! — ехидно ответила Антонина. — Миллионы-то — они вон у кого теперь! Только нам с тобой с них шиш с маслом!

Анатолий заворчал что-то, но сел к столу и принялся макать кусок хлеба в банку. Покосившись на Антонину, он быстро вылил остатки водки в стакан и столь же быстро опустошил его. Антонина посмотрела на него явно недружелюбно. Закусив, Анатолий откинулся на спинку стула и задумался.