Марина Серова - Горячее дельце

Покидала я гостеприимное АОЗТ в обратной последовательности и также без всяких осложнений.

Перебравшись через забор и стоя на лестнице, я кусками специально приготовленной мягкой проволоки скрепила перекушенную ранее колючую, чтобы издали все выглядело как обычно.

Когда я вернулась к машине, часы показывали четыре часа двадцать две минуты.

Должна признаться, что в моей жизни мало кто так радовался моему возвращению, как Олег Назаров этой ночью.

Когда мы с Олегом подъезжали к дому, я откровенно клевала носом. Это было неудивительно, если учесть, что за последние двое суток я спала не более трех часов. Да и сутки эти выпали довольно хлопотные. Отказавшись от еды и велев разбудить меня, как только придет Благодаров, а это должно было случиться в девять часов, я буквально упала на приготовленную мне Зинаидой постель и мгновенно уснула.

А разбудили меня, как мне сначала показалось, через мгновение после того, как я заснула. Но внимательное и вдумчивое изучение циферблата наручных часов показало, что сейчас действительно девять часов утра.

Благодаров уже приехал и, поджидая меня в гостиной, развлекался тем, что переключал, сидя на диване, телевизионные каналы.

Пока Зинаида готовила завтрак, я проинструктировала Алексея, что и как он должен говорить Корейцу, телефонный разговор с которым я запланировала на сегодняшнее утро.

Сама я не хотела этого делать, так как разговор должен быть анонимным, а женский голос было легче вычислить вследствие малого количества имеющих отношение к этому делу женщин.

Собственно говоря, как вести беседу с бандитом, он знал лучше меня, метод зажатого носа показал себя достаточно эффективным.

Позавтракав, мы сели в машину Олега, и он повез нас к телефону-автомату, расположенному подальше от наших квартир. Мы все были согласны с тем, что береженого бог бережет.

Перед тем, как набрать номер мобильного телефона Корейца, я отвернула крышку наушника и подсоединила к нему собственный наушник. Это было сделано для того, чтобы я могла слышать Корейца и в случае необходимости что-нибудь подсказать Благодарову. Разговор вполне мог выйти за рамки данных ему мною инструкций.

После того, как Алексей набрал номер, я приложила к уху свой пластмассовый кружок.

— Алло, — услышали мы высокий, почти женского тембра, голос.

Благодаров зажал нос пальцами и пробормотал:

— Слушай, Кореец, хочу тебе сообщить, что твоего знакомца Моряка вчера закопали по приказу Кабана.

— Кто это со мной говорит?

— Неважно. Доброжелатель.

— А с чего это ты вдруг стал мне добра желать?

— Это в общем тоже неважно, но могу сказать, что у меня свои счеты с Кабаном.

— Понятно. Кто Моряка замочил?

— Сам Кабан, собственноручно.

— Где?

— В «Шторме», там, где его и прихватили.

— Как он туда попал?

В голосе Корейца послышалось искреннее недоумение.

Благодаров вопросительно посмотрел на меня. Я в ответ пожала плечами.

— Не знаю, — прогнусавил Благодаров, — они решили, что это ты его прислал Кабана мочить. При нем ствол был с глушителем.

— Дурак, — с досадой выругался Кореец, — никуда я его не посылал. Это он решил инициативу проявить, разведчик хренов.

— Мне-то все равно, — резонно заметил Благодаров, — это ты Кабану расскажи.

— И то верно, — согласился Кореец, — слушай, Доброжелатель, а ты что, на Кабана работаешь?

— Уже нет, — уклончиво, в полном соответствии с моими инструкциями ответил Благодаров.

Я предполагала, что Кореец попытается заполучить Алексея в качестве постоянного источника информации. Соглашаться на это не следовало. Контакт ^ должен носить единовременный характер. Наличие достаточно полной информации о теперешнем положении в «Шторме» в сочетании с отсутствием перспективы стабильного ее получения в дальнейшем должно было побудить Корейца к немедленным активным действиям, если таковые им вообще планировались.

— Ну и что же они там делать собираются? Не знаешь? — поинтересовался Кореец.

— Знаю, — спокойно ответил Благодаров, — гасить тебя собираются.

— Когда и как? — быстро спросил Кореец.

— Подробностей не знаю, но, думаю, скоро.

— Спасибо, что предупредил. У тебя все?

— Почти.

— Что еще?

— Не знаю, может, это тебе и неинтересно.

— Говори, — посуровел Кореец.

— Говорят, ты Кабану деньги одолжил?

— Имел глупость. На процент польстился. А что? Он мне напел, что его кинули. Это так?