Андраш Тотис - Гориллы

Пол сбавил скорость. Все еще трудно было поверить в удачу. Не верилось, что не гремят выстрелы вслед, что он вышел из этой передряги целым и почти невредимым. Пол глянул в зеркало и, увидев острый нос "ровера", выруливав­шего из-за поворота, ругнулся вслух. Выдержка и силы его были на исходе. Руки дрожали от пережитых волнений, го­лова разламывалась от боли — по всей вероятности, без лег­кого сотрясения мозга не обошлось. Как знать, сколько еще он сможет пересиливать себя...

Пол переключил скорость и дал газ. Какой-то пешеход испуганно шарахнулся на тротуар, и Пол мысленно попро­сил у него прощения. Он гнал машину к центру города. Мо­тор у "ровера" намного сильнее, и на открытом шоссе от не­го не уйти, зато на оживленных городских улицах у верткого, маленького спортивного "геральда" есть шансы оторваться от преследователей. Ну а если избавиться от преследования не удастся, можно подъехать к зданию Скотленд-Ярда: там на него не посмеют напасть. А можно податься к магазину Мака, пускай попробуют тогда к нему подступиться! Пол обогнал грузовик, в последний момент проскочил под све­тофором на желтый свет и после нескольких минут лихой гонки обнаружил, что "хвоста" за ним нет. Он сбавил ско­рость. Как он добрался до дома, взошел по лестнице, отпер дверь и рухнул в постель, он и сам не мог бы объяснить. Тем не менее он все это проделал и даже последним машиналь­ным движением сбросил с ног грязные ботинки. После это­го все чувства отключились, и Пол провалился в глубокий сон...

Проснулся он оттого, что кто-то кроме него находился в комнате. За спиной слышались чьи-то неуверенные шаги. Пол открыл глаза. В комнате царил полумрак. Пол осторо­жно сунул руку в карман пиджака. Конечно, пистолет был там, оттого и лежать на боку было неудобно. Шаги прибли­жались. Только что у Пола нестерпимо ныла каждая клеточ­ка тела, теперь же боль внезапно исчезла, и Пол словно по мановению волшебной палочки вдруг почувствовал, что те­ло его стало упругим и бодрым, обруч, стискивавший голо­ву, отпустил. Кто-то по-прежнему ходил по комнате. Раз, два... человек подобрался к нему уже совсем близко... оста­новился... вот скрипнул пол... пора! Пол метнулся в сторону и скатился с постели, выхватывая оружие. Опершись о край кровати и держа пистолет обеими руками, он прицелился в непрошеного посетителя. Тот испуганно, молча замер на месте. Был он строен, белокур и облачен в короткое платье и блестящий плащ на подкладке.

— Господи, Кристина! — Пол опустил пистолет и поднялся из засады. — Как вы сюда попали?

— Я беспокоилась за вас. — Девушка оглядела его с го­ловы до ног, и на ее лице мелькнула знакомая, озорная ус­мешка. — И, как вижу, не без причины.

Пол подошел к зеркалу и отшатнулся. Зрелище действи­тельно было жуткое: под левым глазом расплывался "фо­нарь", правая щека превратилась в сплошную кровавую ра­ну, словно с нее напрочь содрали кожу, губы распухли, в уголках рта запеклась кровь, взгляд тупой после сна, костюм мятый и во многих местах зияет прорехами.

— Как же это миссис Ипсом вас пустила? Обычно она строже следит за моей нравственностью.

— Должно быть, я ей понравилась, — рассмеялась де­вушка. — Что с вами стряслось? Миссис Эшфорд сказала, будто вы уехали вместе с Бултоном. Это его работа?

— В том числе... Да, кстати, спасибо, что выручили меня в разговоре с миссис Эшфорд.

Кристина небрежно махнула рукой.

— Я с детства усвоила: если кто-то ссылается на меня, на­до сначала подтвердить, а уж потом выяснить подробности.

— В школе?

— Какое там! — Девушка, скинув плащ, уселась на стул и с любопытством смотрела, как Пол с охами и стонами, при­храмывая, ковыляет взад-вперед по комнате, чтобы размять мышцы. — Вообще-то не ваше дело, но... Словом, я покры­вала то мать, то отца. — Она недобро усмехнулась. — И все из-за одной и той же женщины.

— Как это?

— Что касается женщины, то она отличалась бисексуаль­ностью. Отец был в нее влюблен, и, когда заявил, что не мо­жет жить без нее, мать решила поговорить с разлучницей. Бог ее знает, какие у нее были намерения, уговорить, чтобы та оставила отца в покое, или пустить в ход угрозы, но ре­зультат оказался иной. Мать поняла, что ее тоже больше влечет к женщинам. Все трое могли бы жить душа в душу, если бы признались друг другу. Но где там! Отец строил из себя преданного мужа, мать — образцовую жену, а в острых ситуациях выручать их приходилось мне. Да, папа провожал меня из школы домой. Да, мама возила меня в гости к Джу­ди. И что самое ценное во всем этом — я свято хранила их тайны.