Галина Романова - Незнакомка с тысячью лиц

Прошло десять минут, двадцать, полчаса. Паша не возвращался. Макаров снова высунулся из калитки. Темнота…

Силуэт Георгия, слабо освещаемый светом от монитора, почти не шевелился. Лишь время от времени поворачивалась голова то в одну, то в другую сторону. Видимо, он просматривал периметр. Но угадать присутствие людей Голева он, конечно же, не мог. Даже Макаров их не обнаружил, хотя знал об их присутствии.

«Хоть бы он вышел из машины. Хоть бы вышел! Одного выстрела будет достаточно, чтобы прострелить ему башку. Хотя не факт, что Голев решится на подобный шаг. Что он имел в виду, написав, что снимут объект, как только появится возможность? Обездвижить? А вдруг Георгий успеет нажать кнопку? И все в доме взлетит на воздух. И Оля…

Оля погибнет!

Что она могла сейчас чувствовать, превратившись в грозное орудие убийства, можно было только догадываться. Выдержит ли ее психика? Сумеет ли противостоять? На ее долю столько всего выпало».

Со стороны машины послышался слабый щелчок, Макаров насторожился. Георгий, кажется, выбирался из автомобиля. Точно! Видимо, решил использовать ожидание для того, чтобы сходить в туалет. Для своих целей он выбрал забор почти рядом с калиткой.

Полметра! Всего полметра было до него. Если Макаров вытянет руку, схватит его за колено и с силой рванет на себя, то повалит его на землю. Он не даст ему возможности воспользоваться взрывателем, если он у него есть.

Был! Был взрыватель! Не таким уж умником оказался этот урод, обмотавший бедную девушку взрывчаткой. Взрыватель был у него в кармане, именно туда тянулись судорожно дергавшиеся руки Георгия, когда Макаров повалил его и попытался скрутить.

Борьба была жестокой. Георгий был силен, тренирован, гибок. Его руки, которые Макаров пытался скрестить у того за спиной, постоянно вырывались и тянулись к карману куртки.

Там взрыватель, понял Макаров, ухватил Георгия за волосы и с силой ударил несколько раз головой о землю. Земля не бетон, тот застонал, но не вырубился, продолжил дико сопротивляться. В какой-то момент Макарова охватила паника. Он сейчас его упустит! У него не осталось сил! Он слишком промерз, валяясь на земле.

– Голев! – заорал он что есть мочи. – Сюда! Сюда, мать твою!

Трех минут оказалось достаточно, чтобы их окружили темные тени голевских ребят. Георгия скрутили, обыскали. Взрыватель нашелся во внутреннем кармане его куртки.

– Я займусь, – кивнул им сапер, который давно прибыл на место. – Девушка в доме?

– Да. Она там. – Макаров уже стоял возле машины и смотрел на монитор, в котором великолепно просматривался кабинет Савельева. Изображение сильно подергивалось. Видимо, Ольгу трясло. – Скорее! Она на грани…

– Я в порядке, – неожиданно заявила она, когда все закончилось. Холодно глянула на Макарова: – Со мной все в порядке. Мне не надо к доктору. Мне надо домой.

И тут же со всхлипом опустила голову. Дома у нее не было. Везти ее было некуда.

– Все в порядке. Я сниму вам номер в гостинице, – нашелся Макаров. – Завтра решим, где вас разместить.

– Спасибо, – прошептала она, и ее взгляд потеплел. – Спасибо вам, товарищ полицейский…

Она шагнула вперед, вытянула руку для рукопожатия и тут же потеряла сознание.

– Оль, ну нельзя же быть такой курицей! – шептал скорее для себя Егор Муратов, отгоняя от нее корреспондентов. – Беда мне с тобой просто!

Они уже два месяца жили вместе. Так решил Егор, Оля согласилась.

– Так будет лучше для всех нас, – объяснил он ей причину, понимая, что звучит это по-идиотски.

Ей объяснение вдруг понравилось. Она кивнула и перевезла к нему вещи из недорогой гостиницы, куда поселил ее странный полицейский, решивший ее опекать.

– Должен же я хоть одно доброе дело за свою жизнь сделать, – объяснял он ей причину своего опекунства.

Ей объяснение понравилось. Она пообещала, что вернет ему все до копейки. Вот как только закончится следствие. Как только разберутся они с чертежами покойного Агапова. Как только утрясется вопрос с ее новой работой. Так и…

И вдруг ее навестил Егор.

– Я скучаю без тебя, Рыжая, – признался он ей после двух бокалов шампанского. – Мы будто жили с тобой вместе, когда я смотрел на тебя с высоты своего третьего этажа. И вдруг тебя нет. И меня в том доме больше нет. Я обменял квартиру на другой район. Не смог там оставаться. И тебя нет. Я скучаю. Можно я буду к тебе приезжать?

– Можно, – сдержанно улыбнулась она.

Егор ей нравился. Она помнила его. И помнила ощущение спокойствия, когда видела, как он на нее смотрит. Почему-то ей тогда казалось, что смотрит он именно на нее.