Галина Романова - Незнакомка с тысячью лиц

– Если мы выпустим ваших людей, что вы готовы предложить взамен?

Макарову никогда не нравилось торговаться с подозреваемыми, но сейчас приходилось. Дело не сдвигалось с мертвой точки. И даже архивные документы, продемонстрированные Савельевым, не помогли бы уличить Георгия в причастности.

– Я готов помочь вам поймать Жорку с поличным, – проговорил Савельев с видом бредущего на эшафот человека.

– Как это? Что значит с поличным?

– Я готов принять удар на себя.

– То есть?

– То есть я готов сидеть вот тут и ждать, когда он придет меня убивать, – закончил плаксиво Савельев.

– Он? Придет? Убивать? Вы в этом уверены?!

– Так же, как в том, что вижу сейчас перед собой именно вас, капитан, – фыркнул Геннадий Иванович и снова сполз с кожаного кресла, пропотев почти до трусов от ужаса, на который сам себя обрекал. – Как только Жорка узнает, что архив у меня, он придет за ним. Больше ему доверять некому. Он придет сам. И он убьет меня и всех в этом доме, потому что должен быть уверен: то, что в документах, никто не знает и не узнает никогда. Он придет… сам…

– Но как он узнает об этом, Геннадий Иванович?

– Вы сообщите ему об этом, капитан, – ухмыльнулся Савельев.

– Но как? Вы сами сказали, что он должен быть уверен, что никто не знает, что в документах, и…

– А вы и не говорите. Просто сообщите ему, что у вас сидят мои люди и что у вас имеются сведения о том, что они что-то нашли.

Савельев дошел до окна, уже совершенно не переживая по поводу того, что сидящий Макаров почти одного с ним роста. Глянул с тоской на сад, укутанный сизым осенним плащом. И вдруг подумал, что все его разоблачения и острое желание краха его врага так ничтожны и мелки в сравнении с тем, что он может скоро стать отцом. И хотел уже было отказаться, отступить, как поймал смутное собственное отражение в оконном стекле.

Нет, он не может быть таким жалким и размытым, как его отражение. Он должен быть сильным. Он победитель! Иначе… иначе чему он может научить своих будущих детей?! А он должен научить их побеждать! Всегда и во всем.

– Все теперь зависит от вас, капитан, – проговорил Савельев на прощание Макарову. – Сработаете грамотно и оперативно, поймаете Жорку в тот момент, когда он придет меня убивать. Нет, станете расследовать еще целую серию убийств, теперь уже в моем доме. Только шансы у вас будут невелики, поверьте. Да, – Савельев многозначительно улыбнулся, – и уж сделайте доброе дело, спасите из его мерзких лап эту бедную Рыжую…

Макаров вернулся в отдел почти к самому концу рабочего дня, и там его ожидало сразу несколько сюрпризов.

– Виталий Сергеевич, вы? – уточнил сотрудник соседнего отдела, когда Макаров позвонил ему по его же просьбе.

– Так точно, Валер. Сказали, ты искал меня. Что-то срочное?

– Да. Тут по вашему фотороботу жмур один обнаружился. Вроде он.

– Ух ты! И где обнаружился?

– В лесополосе, ближе к болотам. Охотничьи собаки нашли.

– Откопали?

– Да нет, останки захоронены не были.

– Состояние останков?

– Жуткое! Животные с трупом поработали конкретно. Брюхо разворотили дай боже. – Валера смачно сплюнул. – Жуть! Задолбало все!

– А как определили, что этот изъеденный животными жмур соответствует фотороботу? – Макаров все еще боялся надеяться, боялся поверить.

– Рожу его мерзкую не тронули даже животные, – хохотнул Валера. – Брюхо разворотили, ноги, руки, а рожа цела. Ну, насколько это вообще возможно, если учесть, что мертв он почти неделю.

– Неделю… – задумчиво повторил Макаров.

Савельев, вручивший ему фотографии, акцентировал внимание на датах. Да, почти неделя тем фотографиям, где Георгий отправляется на охоту с Никитиным. А если быть точным, шесть дней.

– Причина смерти? – встрепенулся он.

– Ой, вот тут сказать не могу. Огнестрела нет, это точно. Асфиксии тоже. А все остальное… После зубов секача разве определишь? Мы списали на несчастный случай на охоте. Оно так вроде и есть.

– Оружие при нем было?

– Нет, только нож охотничий, и все. Нож, бинокль, всякая ерунда там: спички, фонарик, моток веревки. Скорее всего, зверь напал внезапно и покойник не сумел оказать должного сопротивления. Нож так и не достал. А бинокль в руке зажат. Скорее всего, зверь напал внезапно, – снова повторил Валера, и голос его стал беспокойнее: – А что, есть сомнения? Ты пойми, Виталь, если есть сомнения, то это глухарь стопроцентный. Там ведь ни следа. Ничего, кроме клыков животного. Понимаешь?!