Линда Ла Плант: Несущий смерть

В отличие от приемной, в операционной было холодно. У мистера Смита даже мурашки побежали по коже. Ему велели тщательно вымыться в маленькой душевой и обработать тело дезинфицирующим средством.

Затем Мануэль представил мистеру Смиту Энрико, который провел его к столу, где уже лежали приготовленные шприцы и ампулы с фентанилом. Энрико измерил пациенту пульс и давление, которое оказалось повышенным. Он быстро подключил капельницу для наркоза к правой руке мистера Смита. Все было готово: аппарат для липосакции, толстые пакеты марли, два больших флакона с ксилокаином и адреналином, темные флаконы с иодином, резиновые трубки разного диаметра, соединявшиеся с аппаратом полыми трубочками с насадками-канюлями. Затем Энрико распахнул операционный халат мистера Смита и кисточкой нарисовал на его теле три квадранта: в середине живота, справа и слева.

Он проверил кислородную маску и реанимационный аппарат и прицепил к указательному пальцу мистера Смита небольшой зажим, соединенный с аппаратом для наблюдения за работой сердца. И все это — без единого слова.

Потом Энрико помог Мануэлю тщательно вымыть щеткой руки и обработать их спиртовым гелем и подкатил кресло к столику со стерильными перчатками.

— Сделать укол? — спросил Мануэль пациента. Тот долго отмеривал нужное количество фентанила, затем сжал левый кулак, и Энрико умело ввел препарат в вену. Лекарство подействовало быстро: мистер Смит едва успел лечь на спину, как по телу его разлилось тепло.

— Начинайте, — невнятно произнес он.

Через некоторое время он почти перестал замечать отвратительный звук работающего насоса. Надрезы для трубочек, отводящих жир, были глубокими, и канюли больно вонзались в тело. Энрико подкачивал насос ногой, и жир стекал в два больших чана. Так прошло три с половиной часа. В какой-то момент Мануэль забеспокоился: пульс у мистера Смита стал падать. Мануэль надел на него кислородную маску и дождался, пока пульс вернется к норме.

Мануэль работал быстро, делая надрезы и вставляя трубки для отсасывания жировой ткани. Для него это было привычное и довольно скучное дело. Пока аппарат работал, Мануэль принялся набрасывать схемы для операции на лице. Дважды Энрико жестом просил Мануэля проверить состояние пациента; потом пришлось помочь ему перевернуть крупного мистера Смита для липосакции ягодиц. Ноги у Мануэля не двигались, но руки были очень сильные, и вдвоем они с Энрико смогли перевернуть пациента.

Самым трудоемким этапом процедуры липосакции было наложение эластичных повязок, чтобы правильно зафиксировать те части тела, из которых был откачан жир. Сначала накладывались марлевые бинты, затем повязки, а затем на живот и грудь надевался эластичный корсет. Повязки на этот раз наложили особенно тугие, давящие, но мистер Смит был крупный мужчина, к тому же Мануэль решил, что, коль скоро он такой мачо, наверно, сумеет вытерпеть боль. Они откачали огромное количество жира — два с половиной литра. Далее предстояло укрепить его ягодицы. На каждой половинке нужно было сделать надрез в форме банана, а затем слой за слоем наложить множество внутренних швов. Мануэль предполагал, что на каждую ягодицу ему потребуется как минимум полтора часа. Пациенту была дана первая доза общего наркоза.

Три часа спустя мистер Смит, невзирая на боль, сел и попросил воды. Жадно выпил ее, потом опять лег и закрыл глаза. Тело болело так, словно его переехал десятитонный грузовик. Боль была невыносимой, от нее гудело в голове и лежать невозможно было даже на боку.

— Скоро перейдете к лицу? — хрипло спросил он.

— Сегодня больше нельзя. Советую пару дней передохнуть, потом мы снимем повязки и вам станет полегче.

— Мне некогда ждать. Сделать нужно сегодня.

— Сожалею, но это невозможно. У вас очень поднялось давление, и потребуется еще одна доза общего наркоза. Одного фентанила будет недостаточно.

— Даю вам еще десять тысяч, если продолжите.

— Слишком рискованно. Работа займет как минимум три часа. Мне придется в прямом смысле слова полностью снять ваше лицо и…

— Валяйте.

— Советую вам передохнуть до завтра.

— Давай работай! — прошипел пациент.

Ему нужно было сохранять сознание, чтобы правильно рассчитать дозировку, и он никому не мог этого доверить. Фентанил приглушил боль, и мистер Смит закрыл глаза.

Энрико, как обычно, хранил молчание, убирая инструменты и окровавленные марлевые тампоны. Он удивился, когда Мануэль спросил, может ли он остаться в операционной на всю ночь, но молча кивнул, не прекращая уборки.