Софья Ролдугина - Кофе, можжевельник, апельсин

Глаза Майлза Дарлинга блестели в темноте по-звериному.

– Ну, простите, – произнёс он неохотно. – У меня счёты с этим драным Норманном, не с вами. Вот его бы я с удовольствием… Кха-кха… Отец Адам поил меня какой-то дрянью, это я уже потом догадался. Дрянь приносил один придурковатый верзила…

– Руперт, – не удержался от подсказки Эллис, но Дарлинг продолжил, не заметив:

– И в тот день отец Адам сказал мне, что я могу отомстить. Надо только проехать через холмы… Я боялся заблудиться, метель бушевала – будь здоров, но он пообещал меня встретить с фонарём. А там была засада, на холме… Кха… Призраки, будь они неладны. И сегодня тоже. А ведь меня верзила предупреждал… – Дарлинг прерывисто вздохнул, закатывая глаза, и сел рывком. Лицо его блестело от пота. – Адам не верил в проклятия. Смеялся. Вот теперь… Поверил. Чёртов клад…

Речь его становилась всё более невнятной. Но даже из обрывков удалось составить относительно стройную историю.

Отец Адам обнаружил замерзающего Майлза Дарлинга около церкви, привёл в одно из подсобных помещений, отогрел и опоил чем-то вроде наркотика, чтобы вытянуть всю правду. А затем дважды натравил его на Эллиса – тогда, в холмах, и сегодня, на кладбище. Впрочем, Дарлинг кое-что подозревал. Он по оговоркам Руперта догадался о кладе, а затем, вернувшись раньше времени с холмов, стал свидетелем того, как отец Адам сбрасывает в реку Меррита. Шантажировать священника не попытался из суеверного страха, но сообщил, что рано или поздно уедет.

Отпустить такого опасного очевидца отец Адам, конечно, не мог. Наверняка он попытался бы от него избавиться незаметно, но ему помешал Эллис со своим немыслимым, глупым, но удивительно действенным планом. Дарлинг принял «явление духов» за чистую монету и бездумно ринулся к священнику за ответами. Тот понял, что вскоре явится и погоня, и попытался избавиться от свидетеля грубо – с помощью яда, но не рассчитал дозировку. Дарлинг почувствовал неладное и расправился с отравителем по-своему.

Когда явился Эллис, один преступник был уже мёртв, а другой умирал, но каяться злейшему врагу в содеянном не собирался.

Пока не пришла я и не заговорила о мистических снах.

Наконец Дарлинг умолк. Я опустилась рядом с ним, опираясь на руку Мэдди, и сказала очень тихо, чтобы услышал только он:

– Мне снился сон, в самую первую ночь. О загадочном убийце. Лица его я не видела, только руки. Он бросал в алхимическую ступку крошечных человечков и перетирал их в кашу. Первым был Рон Янгер. Вторым – Джон Кирни, погибший в тот вечер, когда вы прибыли из Бромли сюда. Третьим – Огастин Меррит. А четвёртым… – Я прикрыла глаза, воскрешая в памяти видение; сомнений не осталось. – Четвёртым были вы, мистер Дарлинг.

Он резко выдохнул. Зрачки его дрогнули и замерли.

От необходимости заниматься похоронами отца Адама и переправкой тела Дарлинга в Бромли меня, слава Небесам, избавили. Хватило уже и хлопот с протоколом. К вечеру я чувствовала такую же усталость, как после особенно беспокойных приёмов в «Старом гнезде». Так много событий произошло! А ведь с тех пор, как мы приехали в Валтер, минуло только восемь дней.

На девятый, то есть на завтра, был назначен отъезд.

Последний ужин как-то сам по себе превратился в званый. Собрались почти все, кто имел непосредственное отношение к расследованию… Только миссис Аклтон накрыла роскошный стол, однако сама ушла наверх, сославшись на усталость, хотя, подозреваю, дело было в другом. Детектив пожалел её и на публике умолчал о том, что она невольно помогала убийце, но в отчёте скрупулёзно перечислил всё без утайки и, похоже, намекнул на это в личном разговоре. И для доброй прихожанки новость о том, что тайны её исповеди использовались во вред другим людям, а маленькие невинные поручения священника оказались не такими уж невинными, стала тяжёлым ударом.

Впрочем, несмотря на беды и неурядицы, ужин вышел праздничный. Готова спорить, что давно этот дом не видел столько гостей. Лоринги пришли всей семьёй, но если Рэйчел в знак примирения села рядом с отцом, то Кэрол заняла место поодаль, зато напротив Роберта Блаузи. Эллис, нисколько не стесняясь присутствия детей, зачитывал мистеру Панчу вслух куски из протокола и из отчёта. Сперва я тоже прислушивалась, но затем решила, что ничего нового не узнаю. Лишь однажды, ближе к десерту, детектив рассказал кое-что любопытное.

– Сперва я долго не мог понять, зачем отец Адам вообще устроил это безобразное представление с дешёвой мистикой и начал запугивать работников, – задумчиво произнёс он, гипнотизируя взглядом остатки запечённого рыбного филе у себя на тарелке. – Ведь это только привлекло внимание леди Виржинии к ходу работ и в итоге стало для преступника началом конца, как говорится. Первая версия – самая очевидная: он боялся, что в ходе ремонтных работ и раскопок кто-то случайно наткнётся на клад. Следовательно, нужно было как можно скорее приостановить работы… хотя бы до весны, и во время перерыва спокойно отыскать и выкопать клад. И лишь с помощью мистера Блаузи я докопался до правды; собственно, она лежит на поверхности, но разглядеть её может лишь местный житель.