Микки Спиллейн: Я, гангстер

- Ты знал Биллингза?

- Конечно. Но его замочили. - Тут он замолчал, и лицо его помрачнело. - А что, он оставил сюда след?

- Да в общем-то нет. Только старый код написал. Джейк осклабился, взял из пепельницы свой бычок и раскурил его. Пуская дым, он спокойно сказал:

- Ну, тогда все в порядке. С этим они до меня не скоро доберутся.

- Слушай, Джейк.., как ты думаешь, за что его пришили?

- "Думаешь"? - рассмеялся он искренне. - Я не думаю, а знаю.

- Так почему, Джейк?

- Он ушел отсюда с двенадцатью штуками в кармане. Круто зарядил на одну старую клячу - Энниз Фут, а она возьми и приди первой.

- А долго он сюда таскался?

- С месяц, наверное. Я его с первого раза заприметил.

- А кто его вписал-то сюда?

- Гонзалес. Ты его знаешь, крошка Хуан Гонзалес.., помнишь, он спас ребенка, упавшего в Гудзон, и его рожу пропечатали все газеты. Он как раз кайфовал в своем доке, а тут эта баба как завопит и...

- А где он сейчас?

- Гонзалес? - Мой собеседник, казалось, удивился. - Он погиб три недели тому назад. Напился и вышел на улицу прямо под грузовик. Умер быстро. Не долго валандался.

- У него была семья? - спросил я.

- Нет, только какая-то баба. Подожди... Сейчас я тебе все дам.

Он стал рыться в картотеке, пока не нашел нужную карточку. Познакомившись с краткой историей Хуана Гонзалеса, я запомнил все данные и вернул карточку.

- Хочешь, оставь себе.

- Не нужно.

Хуан Гонзалес жил на Пятьдесят четвертой улице, в нескольких домах от Десятой авеню. Это на окраине, где большое скопление бедноты и люмпенов создавало весьма благоприятную атмосферу для процветания преступности. У Люсинды Гонзалес была квартира на втором этаже. В домах такого сорта звонки никогда не работают, так что я просто поднялся по лестнице и постучал в дверь. Дверь открылась через цепочку, и в щели показалось симпатичное смуглое личико.

- Да.., кто это?

- Люсинда Гонзалес?

- Да.

- Я хочу слегка с тобой побазарить о Хуане. Можно войти?

Она поколебалась, пожала плечами и наконец открыла цепочку. Я вошел, а она прислонилась спиной к двери.

- Сразу видно, что ты не легавый.

- Это уж точно.

- Но ты и не из дружков Хуана.

- Откуда ты знаешь?

- Все его друзья - свиньи. Даже не бандиты, а просто свиньи.

- Благодарю.

- А чего тебе надо?

- Хочу узнать кое-что про Хуана. Вы повенчаны? Она состроила довольно кислую физиономию:

- Не в церкви. Но ты ведь не за этим пришел. Тут я ей улыбнулся:

- Хорошо, киска... Скажем так... Хуан надрался и погиб. Он...

- Он? - В ее голосе было достаточно сарказма. - Хуан не пил, ясно вам, сеньор!

- Ну что ты так разволновалась?

- Из-за тебя. - Она крепко обхватила грудь руками, и бюст ее вздымался из-под платья. - На мой взгляд, ты похож на тех, кто мог это сделать.

- Что сделать?

- Перепугать Хуана до смерти. А может, гнаться за ним, чтобы он выскочил как оглашенный на мостовую прямо под грузовик. Я все это время ждала, и я знала, что рано или поздно кто-нибудь придет. Им ведь надо сюда прийти. Больше некуда. И вот ты здесь, сеньор, и я наконец могу тебя убить, ведь я этого ждала.

Она разжала руки. В одной руке у нее был пистолет, и маловероятно, чтобы она промахнулась с такого расстояния.

- Киска, а ты уверена? - спросил я.

После истерики голос ее начал стихать. В глазах появилось усталое, тоскливое выражение, что явно свидетельствовало о том, что она выдохлась. Я тоже.

- Я в этом уверена, сеньор. - Это еще почему? - спросил я с умыслом.

- Я ведь знаю, каких людей Хуан боялся. Ты как раз из них. Ты думал, что деньги при нем, когда его убивал. Эти десять тысяч долларов, сеньор.., а они были здесь.

- Десять тысяч, - повторил я тихо, но она услышала. Теперь на ее устах играла злобная улыбка.

- Но сейчас они не здесь. Они в надежном месте. Лежат в банке и принадлежат мне. И из-за таких-то бабок Хуан отдал концы! А теперь и ты можешь последовать за ним.

Но она не спешила стрелять. Сначала она подумала о Хуане и в самый неподходящий момент прослезилась. Я стукнул ее по руке, и пистолет выпал. Когда она начала визжать, я шлепнул ее по губам и толкнул в кресло. Она попробовала было завизжать еще раз, но я повторил процедуру, и тогда истерика окончательно прошла. Люсинда смотрела на меня испуганно.

Выдержав паузу, я сказал:

- Успокойся. Никто не собирается делать тебе ничего плохого.

Она мне не верила. Слишком долго вынашивала свою идею.

- Люсинда... Я в жизни не видел Хуана. И мне не нужны его деньги. Ясно? Она кивнула.

- Где он достал эти десять штук?