Микки Спиллейн - Я умру завтра

Старик Харт сдвинулся с места, подкатив кресло-каталку на фут вперед.

- Ты собираешься стрелять в кого-то, сынок?

Я даже не взглянул на него. Я никого из Хартов не видел. Я смотрел только на громилу в центре.

- Я могу уложить всех шестерых, папочка, - откликнулся я.

- Нас много, сынок. Кто-то один уж точно справится с тобой.

- Верно, папаша. Но не забывай, ты будешь первым. Как ни крутись, первая пуля на нашей милой вечеринке - твоя. И прежде, чем вы справитесь со мной, четверых я сделаю точно, а скорее всего, прихвачу еще двоих. А пока я разделаюсь с этой большой кучей дерьма. - Помолчав, я добавил: - Ну, так как?

- Зависит от тебя, сынок.

- Ну да, - согласился я. - Так я и думал. - И, не спуская взгляда с лица Билли, я сказал: - Иди сюда, Кэролайн.

Я увидел, как она вздрогнула, напряглась и бросила украдкой взгляд на отца.

- Ты ничего не выиграешь, взяв ее в заложницы, сынок, - мгновенно прореагировал старик. - Тебе никуда не деться.

Все это порядком мне поднадоело. Я устал, и меня мутило от их разговоров. Я дал им возможность вдоволь полюбоваться моей кривой презрительной ухмылкой.

- Ты кое-что не учитываешь, папаша.

Прежде чем ответить, он помолчал.

- Неужто? Я так не думаю.

Я сознательно затянул паузу и сказал:

- Может, я вовсе не случайно очутился здесь, папаша, Может, я специально направлялся сюда и собираюсь доставить вам массу неприятностей.

Я услышал, как кто-то с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Чтобы не вселять в них напрасные иллюзии, я, чуть отведя в сторону кольт, позволил им увидеть, что мое оружие - в полной боевой готовности и я легко отправлю в долгий путь в никуда первого, кто позволит себе неосторожное движение.

- Иди сюда, Кэролайн, - повторил я, и она, не оглядываясь, подошла ко мне.

Протянув назад руку, я на ощупь открыл дверь и подтолкнул Кэролайн к выходу. Но у дверей высился горой Билли Басси. У него было жесткое застылое лицо, заросшее недельной щетиной, которую прорезали лишь узкие щелки глаз. Их выражение не сулило ничего хорошего. К тому же в глазах великана светилась откровенная насмешка. Было ясно, что в любом месте, где ему доводилось находиться, он неизменно бывал самым большим, самым сильным и вообще самым-самым непревзойденным. И теперь он потешался надо мной, оценивая обстановку с высоты своих шести с половиной футов - тем не менее он еще считался со мной, потому что 45-й калибр уравнивал наши шансы.

Наконец он заговорил. Голос его был странно писклявым для столь огромного человека.

- Я собираюсь убить тебя, парень, - заявил он.

Я кивнул:

- Позже я предоставлю тебе такую возможность. Сначала я должен заняться делами.

Я двинулся к двери, но не мог уйти, не выпустив последней ядовитой стрелы.

- Билли, - сказал я, - ты и выше и сильнее. Но у меня есть то, чего нет у тебя.

В тишине он удивленно спросил своим странно высоким голосом:

- Что именно?

Вот теперь я позволил себе совершенно гнусную ухмылку.

- В свое время поймешь.

Кэролайн ожидала меня. Закрыв за собой дверь, я повернулся и подошел к ней. Стоял густой мрак. Но я знал, что она улыбается.

- Они пойдут за тобой, - предупредила она.

- Ага. Но свет им бьет в спины, а у меня 45-й калибр. Задних дверей тут нет. Нет, милая, они будут сидеть и ждать. А тем временем мы спокойно и с удовольствием прогуляемся, чтобы на нас все полюбовались, потом поползут слухи, что парень с неба - вовсе не размазня.

- Куда мы идем?

- На почту.

- Она закрыта.

- Там горит свет.

- Но мистера Купера там нет. Он никогда не остается, когда стемнеет.

- У вас тут много Куперов?

- Только он один. Остальных уже никого нет в живых.

Она могла и не говорить. Я и сам знал. Кэролайн выпустила мою руку и напряженно застыла в темноте.

- Кэролайн... - окликнул я ее, - ты поверишь мне, если я скажу, что не имею никакого отношения к случившемуся тут у вас?

- Только что ты сказал папе...

- У меня не было иного выхода. Пока у нас не забарахлил двигатель, я понятия не имел о существовании вашей чертовой долины. Понимаешь?

Она могла ничего не отвечать. Я и так знал. Ее пальцы скользнули в мою ладонь, и она прижалась ко мне.

- Митч, - шепнула она, - не обманывай меня. Пожалуйста. Не надо меня обманывать.

В темноте я нашел ее губы.

- Я никогда не обману тебя, котенок.

Его жилище было унылым и пустынным. Оно было слишком велико для одного человека. Бесчисленные двери вели в нежилые комнаты, заполненные старой пыльной мебелью, к которой давно не прикасалась рука человека.