Микки Спиллейн: Сладкий запах смерти

- Женщина!?

- Да... Но я, правда, хорошенько ее не разглядел, потому что мне это было как-то ни к чему, сами понимаете. Но что я отлично запомнил, так это что у нее были золотистые волосы и притом свои, не крашеные. Это сразу видно. Еще я хорошо запомнил ее сумочку, потому что сперва подумал, что это не сумочка, а футляр для бинокля. Но потом она открыла ее и вытащила сигареты. Тогда я и сообразил, что это дамская сумочка, а не футляр. На ней была большая буква "В". А когда вы уже влезли в машину, я помню, она сказала, не надумали ли вы нанести визит этому подонку? И еще она вас спросила, помните вы, где он живет, и вы ответили, что в самом конце Хай-стрит в большом каменном доме. А потом вы принялись разными словами поносить этого Маркуса и угрожать, что кончите его. Я хорошо помню, эта женщина сразу заплатила мне вперед за всю поездку, а потом вы всю дорогу болтали об этом Маркусе.

- Почему ты не отказался везти меня в таком виде, Джой?

- Я не решился. Я не придал никакого значения тому, что вы там болтали, мистер Реган. Что, не знаете, как ведут себя пьяные? Они в основном разговаривают сами с собой. А потом, если откажешься такого везти, можно нарваться на скандал, а то и на кулак... В общем, я вас отвез.

- До самого дома?

- Нет, только до стоянки, там, рядом. Вы вышли из машины и остались стоять, а я уехал.

- И ты говоришь, я был сильно пьян?

- Да. Я, конечно, видел и похуже, но редко.

- Ривера, но там от улицы до подъезда очень крутая каменная лестница. Как по-твоему, я смог бы по ней подняться?

Он снова сморщился и смущенно ответил:

- Может быть, вы тогда были уже не такой пьяный, как когда садились в машину. Иногда...

- Я тебя не об этом спрашиваю, Ривера.

Несколько секунд он молчал, а потом коротко проронил:

- Нет. - он повернулся ко мне испытующим взглядом и задумчиво сказал:

- Знаете, чего я так и не понял, мистер Реган?

- Чего?

- Я бы сказал, что вы были в таком состоянии, что не увидали бы и собственной руки, даже поднеси ее к глазам. Так вот, я об этом думал и не могу себе представить, чтобы вы в таком виде сумели влепить этому парню шесть пуль и все в голову. Вот этого я никак не могу понять.

- Я тоже.

- Что же вы теперь собираетесь делать, мистер Реган?

- Найти эту женщину.

- Тогда я хочу вам кое-что сказать.

- Что именно?

- Что я ее больше ни разу не видел.

- Ты же сам только что сказал, что не разглядел ее?

- Это, конечно, так, но я знаю всех рыжих баб, которые ходят в этот ресторан. И только эту я не знаю и в тот вечер видел ее первый раз. Понимаете, что я хочу сказать, мистер Реган?

- Да. Но надеюсь, ты будешь время от времени поглядывать по сторонам? Может, повезет и увидишь ее еще раз?

- Если от этого у меня не будет неприятностей...

- Каких неприятностей? Все будет отлично!

Я хотел было вытащить из кармана деньги, но он, заметив мое движение и догадавшись, что я собираюсь сделать, махнул рукой:

- Не надо, ведь как-никак мы с вами старые знакомые...

- Хорошо, Джой. Если у тебя вдруг появится для меня что-нибудь важное, звони мне в ресторан Данингера. Знаешь, где это?

- Да.

- Большое спасибо, Ривера.

- Да что уж тут говорить, мистер Реган, лучше не будем.

Бармен "Клаймэкса", маленький, но шустрый и расторопный человек, носил на белом пиджаке табличку, на которой было написано его имя: РАЛЬФ. Он не видел, как я вошел в зал, но, видимо, почувствовал, что за спиной кто-то стоит, и повернулся с улыбкой "чем-могу-служить?" или что-то в этом роде. Но улыбка продержалась лишь мгновение. В следующую секунду ее как будто смыло и лицо его вытянулось.

- Добрый вечер, мистер Реган, - сухо сказал он.

- Добрый вечер, Ральф, - ответил я и, видя, что он ждет заказа, добавил: - Большой джиндер.

Он поставил заказанное на стойку, взял деньги хотел было уйти, но я задрал повыше нос и приказал:

- Иди-ка сюда, Ральф.

Он хмуро повернулся ко мне и прошипел:

- Вы зря меня зовете, мне нечего вам сказать! Совершенно нечего... Пожалуйста, оставьте меня в покое, или я вызову полицию!

Я долго, очень долго смотрел на него. Видимо, ему тоже показалось слишком долго, у него даже стакан вывалился из рук.

- Это была бы твоя самая большая ошибка, дружище, - проронил я, не сводя с него взгляда.

Губы его зашевелились и он с трудом выдавил:

- Ну ладно, чего вам надо?

- Потолковать с тобой.

- Но ведь вы уже слышали. То, что я мог сказать, я уже сказал.

- Тебе задавали совсем не те вопросы.

- Все равно. Мне нечего вам...

Я перебил его: