Микки Спиллейн - Сладкий запах смерти

Я поднялся, взял шляпу и непроизвольно потянулся поправить пистолет, которого у меня больше не было.

- Было бы очень неплохо, - сказал я, направляясь к двери. У выхода я повернулся. - Пообедаем вместе?

- Не откажусь, - промурлыкала она и вновь улыбнулась той самой улыбкой, которую дарила мне когда-то, когда я защищал ее от хамских выходок парней.

Джордж Лукас ждал меня в том же здании, где проходило первое слушание моего дела. Со своей обычной загадочностью он передал мне большой коричневый конверт с пятью тысячами, которыми меня пытались утопить в дерьме и превратить в убийцу.

- Как видишь, старина, все оказалось довольно просто, - улыбнулся Джордж.

- Это еще не все.

- Ну и что? Ты же освобожден и отстранен от должности, пока не выяснят подробности исчезновения материалов на Маркуса. Теперь они говорят только о "небрежности", и самое плохое, что может тебя ждать - это что ты опустишься до обычного прохожего.

- Пять тысяч - слишком мало за такой спуск.

- Ты еще забыл про мои десять процентов.

- В таком случае возьми-ка их лучше сразу, - заявил я, протягивая ему конверт.

Но он даже не шевельнулся.

- Это я уже сделал, - расхохотался Джордж. - А теперь надо потолковать о деле. По-моему, лучше всего для этого отправиться к Винни.

Я не стал возражать, и такси доставило нас к ресторану Винни, а тот выделил столик в самом углу. Кроме нас, в зале никого не было.

Когда мы устроились поудобнее, Джордж спросил:

- А все-таки, Пат, как эти деньги могли очутиться в твоей квартире?

- Очень просто. У меня самый обыкновенный замок, и тому, кто хотел залезть ко мне, надо было просто захватить отмычку.

- А кто имеет доступ к твоим ключам?

Я задумчиво потер подбородок.

- Я об этом уже думал. Есть две возможности: или у него был контрольный ключ, такой, как, скажем, у слесаря, или он сделал слепок с моего ключа. Он висит на кольце вместе с ключом от машины, и если я оставляю свою машину, а пользуюсь служебной, то часто оставляю связку в замке.

- Джордж прищурился и проворчал:

- Ардженино?

- А почему бы и не он?

- Ты считаешь, он способен на такое?

Я пожал плечами, хотя и помнил, что Ардженино меня буквально ненавидел.

- А разве такого раньше не случалось?

- Тогда значит, его кто-то купил.

Я молча взглянул на Джорджа.

- На него никогда не падало ни малейших подозрений. Он считается прилежным полицейским. Повторяю, ни малейших подозрений, - прибавил Джордж.

- А мне он не нравится.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего определенного, просто такое чувство, - я снова поднял глаза. - Помнишь Вельха, мы его еще прозвали Голландцем?

- Еще бы не помнить!

- Он пристрелил шесть или семь человек, и все это было оправдано служебной необходимостью и выполнено безукоризненно. Но потом он слишком далеко зашел в развлечениях и угодил-таки за решетку. Вот точно такой же тип и Ардженино.

- Но ты ведь не сможешь обвинить его только потому, что он тебе не нравится!

- Это да, но раньше или позже я его все равно уличу.

- Это на тебя похоже.

Я усмехнулся, глядя на его встревоженное лицо, и сказал:

- Как знать, может быть, мне ничего не придется делать. Чует мое сердце - этот парень замешан в грязных делах, и я уверен: рано или поздно все выплывет. Не волнуйся, Джордж, я не собираюсь делать глупостей. А теперь давай лучше о другом.

Я потратил примерно час, чтобы рассказать все, что сам знал о Маркусе и о том, как, по-видимому, будет перестраиваться синдикат. Я так долго занимался этим делом, что у меня до сих пор стояли перед глазами детали предполагаемой перестройки. Я был почти уверен, что именно так они и поступили, потому что думал и действовал так же, как люди из синдиката.

Джордж не перебивал меня, только записывал все, а потом сложил записи в папку и защелкнул замочек.

- Отлично, - сказал он. - Будь уверен, я позабочусь об этом. А эти деньги тебе помогут. Только хоть иногда давай о себе знать.

- Конечно.

Джордж положил деньги на стол и ушел.

Оставшись один, я зашел в телефонную будку и позвонил в бюро Джерри Нолану.

- Привет, это Реган.

- Я уже знаю, чем закончилось административное расследование, сообщил он.

- Но дело-то еще не закончилось. Теперь меня обвиняют в небрежности, а это меня тоже не устраивает. Я делал все, как полагается в таких случаях, так что о небрежности и речи быть не может. Ты и сам отлично знаешь.

- Может быть, дисциплинарная комиссия тоже так считает... Чего тебе еще?

- Достань несколько фотографий Маркуса после смерти. Я у Винни.