Ирина Арбенина - Идол прошедшего времени

— И все?

— И все.

Кленский только покачал головой.

— Вы не согласны, Владислав Сергеевич?

— А я? Неужели мне все только примерещилось? Нет, какой-то морок напал на нас с беднягой Нейландом… И что означал Яшин внезапный отъезд, похожий на бегство?

— Вы опять со своей версией о могучих мраморных объятиях? — Дамиан усмехнулся. — Помните тот мрачный дом? Так вот, как выяснилось, живет в нем обыкновенная семья. Женщина… Правда, несколько странная. В деревне о ней говорят: «с приветом» — слишком любит гулять в лесу. Мужчина… Немного мрачноват! Что вполне объяснимо при такой кокетливой жене, гуляющей по лесу. Их рыжеволосый ребенок играет с самодельным луком. Женщина действительно очень красивая…

— И похожа на богиню.

— Надеюсь, вы не думаете, что мраморная Венера все-таки снизошла до гвардейского офицера или кто-то из графов согрешил с дриадой, а потомки этой любви до сих пор обитают в мширских лесах?

Вместо ответа Кленский потупился, глядя куда-то вниз и в сторону. Примерно так же делал сенбернар Иннокентий, когда хозяин предлагал ему заняться чем-то, что не совпадало с его собственными намерениями. Не отказывался грубо, но вежливо уклонялся.

Кленский не стал спорить с Дамианом…

Однако у Владислава Сергеевича было свое мнение насчет сверхъестественных, случившихся с ним происшествий. Но он более не собирался никому его высказывать. Никогда и никому.

Состояло же это весьма оригинальное и не поддающееся рационалистическому анализу мнение в том, что… Люди, увы, по-прежнему всего лишь игрушки в руках по-прежнему сильных языческих богов.

После того урагана Кленский больше не видел Виту. Вита-дриада как появилась, так и исчезла. Слилась с зеленой шелестящей ивой… Ей это ничего не стоило. И Кленский уже знал, как это происходит.

И что-то подсказывало ему, что больше Вита-дриада не появится.

— Впрочем, оставим Яшины фантазии о мраморной богине, — продолжал Филонов. — На некоторое время — и вы тоже в этом, Кленский, поучаствовали невольно! — они увели меня в сторону. Что было Вере Максимовне Китаевой весьма на руку… Покидать место преступления — хотя, конечно, более всего на свете ей хотелось именно этого! — она не собиралась. Это было бы слишком подозрительно. Присвоив идола, Китаева хотела уехать как все и вместе со всеми, по окончании сезона и работы экспедиции, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Излишние предосторожности, — вздохнул Кленский. — Вряд ли бы мы насторожились…

— При чем тут вы! Если она кого и боялась, то, конечно, не вас.

— Тучкова?

Дамиан кивнул в знак согласия:

— Да… Хотя она, конечно, смелая женщина! А между тем, как я позже убедился, люди Тучкова все это время присматривали за работой экспедиции.

— За нами?

— И за вами — параллельно с Китаевой. И за ней самой тоже. Это принцип Тучкова — никому не доверяй и всех проверяй. Китаева была все-таки недостаточно знакома с этим кругом людей — и недооценила их.

— Но зачем они тогда — в тот первый раз — приезжали? Зачем Тучкову было светиться, обнаруживать себя, если у него был в экспедиции свой человек?

— Зондировал: нельзя ли напрямую договориться с Корридовым. Это ведь надежнее — без посредников. Однако его люди убедились, что Корридов ни за что не согласится ни на какие «предложения». Этот визит потом оказался прикрытием для Китаевой. Исчезновение Яши при таком раскладе сразу приписали гостям. Это была одна из версий — ребят на «Хаммере» до последнего подозревали в убийстве Нейланда. Вероятно даже, убив Нейланда, Китаева сама попросила Тучкова организовать этот визит. Подставила… Чтобы у нее появилась возможность, если начнется все-таки следствие, списать на «нехороших гостей» последующее похищение идола и смерть своего родственника.

— Родственника?

— Помните, я говорил, что у каждого есть подноготная? Из тех сведений, что удалось собрать нашим сотрудникам, представьте, выяснилось, что Китаева — дальняя родственница Нейланда.

— Что?!

— У нее было оформлено опекунство над несчастным душевнобольным молодым человеком. Именно с помощью Веры Максимовны он и попал в экспедицию.

— Но как им удалось сделать так, что никто об этом не догадался?

— Яша был с ней в ссоре и почти не разговаривал. А Китаева тем более не стремилась, по некоторым причинам, афишировать свои родственные отношения с ним.

— Но почему, зная особенности Яшиной памяти, она не воспротивилась его присутствию в экспедиции?