Александр Ярушкин - Гамак из паутины

— Было над чем дрожать? — полюбопытствовал Снегирев.

— Было, — грустно усмехнулся следователь. — Порядка трехсот тысяч…

Снегирев присвистнул.

— Вот именно, — кивнул следователь. — Это нас и поставило в тупик, деньги-то нешуточные… Стали выяснять личность погибшего. Установили, что был судим за мошенничество. Подняли из архива дело. Оказалось, Даниил Михайлович Клюев до семьдесят второго года активно интересовался иконами и скупал их по деревням, представляясь работником музея, искусствоведом. Скупал за бесценок, подсовывая старикам сфабрикованные им заключения о том, что иконы особой ценности не представляют.

Семен встрепенулся:

— Он и Мишину искусствоведом представился, когда втягивал в спекуляцию.

— Вот-вот, это, должно быть, стиль его преступной деятельности. Клюев и тогда двух молодых ребят вовлек в свои махинации.

— А, может, это не Семушкин? — спросил Снегирев.

— Причастность к убийству Клюева его бывших соучастников исключена, — покачал головой следователь, понимая, что имеет в виду оперуполномоченный. — Мы проверяли… Парни повзрослели, поумнели, обзавелись семьями, работают. К тому же, у обоих абсолютное алиби.

— Так что, в семьдесят втором году не было известно о существовании дачи и сокровищницы? — предположил Баталин.

Следователь повернулся к нему:

— Имущество было конфисковано, в том числе солидная сумма денег. Я полагаю, точнее, теперь мне становится ясно, что эти триста тысяч Клюев нажил спекуляцией уже после освобождения из мест лишения свободы.

— А дача? — повторил Баталин.

— Дачи тогда не было и в помине, — махнул рукой следователь, — она позднее появилась, да и какая это дача?! Одно название, домишко мать Клюева построила, когда тот находился в колонии, из всякого старья. Там и смотреть-то не на что… Впрочем, в квартире у него не лучше: одна рухлядь. Соседи в один голос твердят:

скромно жил покойник.

— Как Корейко, что ли? — усмехнулся Семен.

Следователь опустился за стол и потер виски.

— Еще хуже, — вздохнул он. — Я у матери его был, ей уже восьмой десяток, больная, с постели почти не встает, так она до сих пор убеждена, что ее Дане жить не на что… Жалеет его, ни о чем не просит, за ней соседи ухаживают, а он появится раз в полгода, она ему из своей пенсии десятку-другую дает… — Следователь грохнул по столу сжатой в кулак рукой. — И ведь брал же!..

Наступило неловкое молчание. Наконец Баталин прервал его:

— Зачем же прилетел Лыков?

— Может, за товаром? — предположил Снегирев. — Он же не мог знать о смерти Клюева.

Следователь пожал плечами:

— Возможны варианты…

14 часов 39 минут

Я подошел к кабинету оперуполномоченных уголовного розыска и только взялся за ручку, как за спиной раздался бас Романа Вязьмикина:

— Ильин, не ломай дверь, нас там нет.

Я обернулся. Роман неторопливо шествовал по коридору. Рядом, чуть забегая вперед и оживленно размахивая руками, шел Петр Свиркин. Как всегда он что-то доказывал своему коллеге. Лицо Вязьмикина было невозмутимо, и казалось, он не слышит, что ему втолковывает Петр, но лейтенанта это не смущало, и, только заметив меня, он нашел в себе силы прервать монолог.

— Николай Григорьевич, вы к нам? — разулыбался Петр.

— Нет, он просто перепутал кабинеты, — хмыкнул Вязьмикин, открывая дверь. — Проходи, Николай.

Не успел я опуститься на стул, как он округлил глаза и неожиданно жалобным голосом пропел:

— И никто не узнает, где могилка моя.

Я улыбнулся:

— Что это у тебя такое упадническое настроение?

— Он, когда голодный, всегда такой, — пояснил Свиркин и принялся греметь ящиками стола.

Роман сложил руки на груди, развалился на стуле и уставился в потолок.

— Вот черт! — воскликнул Свиркин, окончив свои поиски. — Ничего не осталось, когда это мы успели все съесть? — Он подозрительно покосился на старшего лейтенанта, но тот, словно не замечая красноречивого взгляда, продолжал смотреть в потолок.

— Вы что, не обедали? — удивился я.

— Когда?! — трагически воздел руки Роман. — Носишься тут…

Надо было выручать ребят, и я направился в свой кабинет, где-то в шкафу у меня была начатая пачка сухарей. Когда я вернулся, Роман заглянул в коробку и разочарованно пробасил:

— Это все?

Я развел руками.

Пока оперативники хрустели сухарями, я передал им содержание допроса Дмитрия Мишина и изложил свой план действий.

— Разумно, — согласился Вязьмикин, засунув руку в коробку в поисках сухаря. — Только как мы всех задержим? Я же не осьминог, — он оценивающе взглянул на Свиркина, — да и Петя на него не похож.