Елена Гордеева - Не все мы умрем

— На чердаке труп, кажись, нашли.

— Так труп-то в квартире был.

— Эт-та другой.

— А я ведь Огарка-то дня три как не вижу.

Четверо мужиков всполошились.

— Не появлялся вчера, — согласился один.

— Вчера! Он и третьего дня пропустил, — поддержал его второй.

— И лазают в аккурат с его стороны, — заключил плюгавый дед.

А четвертый гаркнул:

— Рекламная пауза!

Все вновь задрали головы.

Завадский что-то углядел и пытался переместиться к тому месту, что над окном квартиры Нины Ивановны.

— Слева от меня, — сказал он следователю, — вмятина. Желобок погнут. Что-то висело, и тяжелое. Я поднимаюсь. А вы сюда тихонько двигайтесь. — И начал карабкаться к трубе, за которую вполне мог цепляться страховочный трос.

Приблизившись к вмятине, Михаил тоже не усомнился, что здесь спускались с крыши.

— Тут интересней, — подал голос капитан и вытянул вниз ногу.

Следователь сразу сообразил, что хвататься надо именно за нее. Схватил и подумал, что работа следователя прокуратуры все же намного спокойнее работы оперативников. Но раз напросился — не ной! Подтянулся.

На грязной трубе было отчетливо видно, как по ней елозила веревка. Но не только у основания. Выше, у следующего выступа, такой же след.

— Может, спасатели сначала вверху закрепили, а потом решили трос перебросить пониже? — предположил Михаил, на что капитан ему резонно возразил:

— Если бы трос опускали, то было бы заметно, как он съезжал. Смотрите, какая грязь. Ан нет! След внизу и след вверху. Крепили и тут и там. Значит, спускались не только спасатели.

— Пожалуй, так и есть. Уходим.

У квартиры Мокрухтина стоял милиционер, посторонившийся при виде капитана Завадского. В комнате, где обнаружили труп, ползали эксперты, в прямом смысле ползали, метр за метром обшаривая комнату.

— Проникновение неизвестно откуда, — сказал один из них. — Ножек нет, ручек тоже. И такое впечатление, что не только полы, но и мебель протирали.

— Скорее всего влезли через балкон. Посмотрите внимательно там, — дал указание следователь прокуратуры.

Эксперт, мужчина лет пятидесяти, с трудом поднялся с колен и возразил:

— Какой балкон? Окна все закрыты. Если бы через окно, пришлось вырезать стекло, — и он показал на балкон, — а стекла целы во всех помещениях квартиры.

— Чертовщина! — брякнул капитан и затеребил мочку правого уха, раздумывая. У Михаила создалось такое впечатление, что он трогает серьгу в ухе. Так женщины иногда делают, когда нервничают, словно проверяют, на месте ли она. У Завадского серьги, естественно, не было, но условный рефлекс был. Пират! — некстати пронеслось в голове Михаила. Если еще черную повязку на один глаз, волосы подлиннее да кинжал за пояс — точно пират с Барбадоса.

Михаил Анатольевич в свободное время читал только про пиратов, черную работорговлю, гонки чайных клиперов и разные географические открытия — в общем, про все, что под парусами. Никакие триллеры, детективы, фантастика его не интересовали. Политика, эзотерика, философия — боже упаси! А вот окунешься в теплые воды Карибского моря — и ты не ты, не мягкий обходительный муж, а кровожадный буканьер с несколькими ножами на кожаном ремне и короткой саблей. Почему он потащился на чердак, на крышу? Потому что Мартиника, Тортуга, Сан-Доминго, Ямайка спать не дают, в спину подталкивают. Но главная причина не в этом. И Михаил Анатольевич это хорошо осознавал. Женя ему сказала, что он долго думает и не способен к действию. Вот он и начал действовать.

— Сергей Берндгардович, — позвал капитана Смолянинов, по слогам выговаривая его отчество.

Капитан Завадский кончил терзать ухо и уставился на следователя.

— Не зовите меня Берндгардович, а то мне сразу же хочется совершить какое-нибудь выдающееся открытие. Сергей, капитан, Завадский — как угодно на ваш выбор, только не Бер-гар-дыч, — передразнил он свое отчество. — Быррр! — И засмеялся. — Какой я немец? Немецкого, кроме отчества, ничего и не осталось. Пью водку, ругаюсь трехэтажным матом, если доведут, сосиски с пивом терпеть не могу и по-немецки ни черта не понимаю.

— Сергей, кто следующий? — спросил Михаил.

— Давайте по порядку.

Они вновь поднялись на пятый этаж. Квартира № 39. Тоже над Мокрухтиным. Звонок. Послышались шаги, быстрые и легкие. Дверь открылась без всяких вопросов: кто? Работников правоохранительной системы бесстыдно разглядывало юное существо, стриженное почти наголо. Короткий мягкий пушок на голове.