Олег Северюхин - Учитель

– Нет, ты все-таки объясни, сын мой, почему ты это сделал? Почему ты не убежал за какими-нибудь веревками, почему у тебя не скрутило живот, почему именно ты прибивал гвоздями тело Христа, царя Иудейского к кресту распятия? Пусть он не наш Бог, но мне кажется, что он будет нашим Богом, и что я тогда скажу Всевышнему? Скажу, что я породил сына, который распял твоего сына.

Старый римлянин сидел в своей лачуге на крепком деревянном табурете и расспрашивал вернувшегося с военной службы сына. Сын сидел перед ним, здоровенный детина, которого нужно женить, найти ему дело и обеспечить его жизнь и свою старость.

– Понимаешь, отец, у меня совершенно не было зла на этих людей. Они жили по своим законам, мы же поддерживали там законы Рима и помогали ихним первосвященникам поддерживать народ в повиновении Риму. Но вот что интересно, когда наш прокуратор предложил народу Иудеи выбрать того, кто достоин помилования - Христос или заклятый разбойник Варрава, то народ выбрал разбойника. Значит народ этот не достоин сына своего, который называл себя плотником из Назарета, а за ним толпами шли люди и славили его. Но потом, когда он оказался в опасности, то и толп народа не стало. Остались только несколько человек, которые ожидали на Голгофе смерти, чтобы взять тело и похоронить. Если бы не я прибивал Христа к кресту, пришел бы другой, который причинил бы ему больше боли и заставил бы больше страдать. Я же го страдания прекратил. Я был бы рад, если бы кто-то и ко мне так же отнесся, когда я буду принимать муки в том мире.

Я для себя сделал один вывод, отец, толпе верить нельзя - она не ведает, что творит. Об этом и Иисус говорит: «Прости им, Господи, не ведают, что творят». Все наши демократические выборы в Риме - это умелое манипулирование толпой через купленных агитаторов и мелкие подачки основной толпе, организация зрелищ и раздача хлеба в предвыборный период. И так до следующих выборов. Толпа имеет только разрушающее действие. Возьми наши легионы. Если мы смешаемся в толпу, нас разобьет любой противник. Но если наши легионы выстроены покагортно, каждый видит своего командира, свой флаг, то мы огромная сила, мы завоюем весь мир и слава Александра Македонского померкнет перед нами.

– Ну, и где сейчас Александр Македонский? Одно имя осталось, а все его завоевания живут сами по себе и вся Эллада сейчас в составе Византии. Вот тебе и Македонский. Чем больше мы завоевываем себе земель, тем более мы уязвимы от тех, кого мы завоевали. Мы как мешок с гвоздями. Каждый гвоздь старается вылезти наружу и пребольно уколоть хозяина. И получается, что гвозди нужны в строительстве, но не сейчас, и выкинуть их жалко и таскать на себе тяжело и больно. Каждая империя сама должна понимать, когда она должна распасться на отдельные части и заключить действительный мир с частями империи, чтобы вместе противостоять любым врагам. Одно нашествие империя отобьет. И второе отобьет, но на третьем нашествии она развалится даже без войны. Каждый думает только о себе и о том, как бы побольше урвать от империи. Кому нужна такая империя?

– Тихо ты. Накличешь беду на нашу голову. У первого консула есть некий человек, который руководит всеми соглядатаями. Потом приходят ликторы с топориками и уводят тех, на кого поступает донос. Редко кто возвращается домой. Вот тебе и демократия. К народу обращаются только тогда, когда нужно, чтобы плебс подтвердил, что он не против.

– Испугался? Раньше надо было пугаться. Можно было бы уехать из Рима в провинцию, но в провинциях империи римлян не любят и при любом восстании или распаде империи нам просто отрубят головы. Такие в империи порядки. Пока империю боятся и нас встречают дружеские улыбки. Только дела в империи становятся хуже, как эти улыбки превращаются в оскал.

– Ничего, отец, проживем. Все распавшиеся империи распадаются в новом виде. После римской империи придет германская империя. Германцы народ воинственный. Будут воевать, терпеть поражения и снова будут воевать. Вот с кого нужно брать пример. Мне рассказывал один человек из окружения этого Христа, что в германской империи люди создадут партию, которая сама по себе будет государством. Все партийцы будут носить военную форму, во всех областях и районах будут руководители- фюреры, и подчиняться будут верховному фюреру. Главными у них будут партийные солдаты с молниями на одежде. Вся империя будет поделена на профессиональные общества, которые будут входить в одну партию. Вот это будет демократия. Скажет фюрер что, а все сразу поднимают руку в римском приветствии и кричат «ура». И не надо народом манипулировать. Все четко и ясно: детский отряд, юношеский отряд, взрослы отряд, и в каждом отряде свой фюрер. Учителя в своем отряде, учены в своем отряде, артисты - в своем, гладиаторы - тоже. Вот это будет империя.