Эдуард Хруцкий - На углу, у Патриарших...

— Действительно сокровище, — согласилась Наташа. — И вся коллекция — просто чудо! Но самое удивительное в другом, Людмила Ильинична.

— Интересно…

— Разные мастера, разные манеры, даже эпохи — и то разные, а собрание картин смотрится как единое целое. — Наташа не льстила: коллекция была на редкость хороша.

— Верно, — кивнула Людмила Ильинична. — Муж очень чувствовал живопись. Ах, Наташенька!.. Вообще не вероятного таланта был человек, что говорить! Сейчас перевелись такие писатели… И дом был шумный, открытый — вечно гости… Не то, что теперь. — Пожилая дама горько вздохнула. — Одинокая старуха в прекрасных стенах.

— Неправда! Вы не старуха! — горячо возразила Наташа.

— А кто же? — Хозяйка квартиры испытующе взглянула на собеседницу.

— Очаровательная женщина! — заявила Наташа с неподдельной искренностью.

— Ну, если не лукавить, я тоже так думаю, — сказала Людмила Ильинична. — По крайней мере, мне есть с кем себя сравнивать, — она кивнула на пышногрудых фламандских дев, смотревших с картины. — Я моложе их — лет на триста.

— Да, и стиль у вас гораздо элегантнее, — добавила Наташа.

Обе рассмеялись. Они нравились друг другу.

— А если бы вы увидели меня при полном параде!.. — старшая из дам многозначительно замолкла.

— Вы всегда при полном параде, Людмила Ильинична, — заверила ее Наташа.

— Нет. Погодите, я вам кое-что покажу… — Она поднялась из-за стола.

…Людмила Ильинична принесла шкатулку, открыла и высыпала на стол драгоценности. В солнечном свете они переливались желтыми, изумрудными и голубоватыми искрами.

— Господи, какая красота… — тихо произнесла Наташа после паузы, любуясь восхитительными украшениями и даже забыв на несколько мгновений об их баснословной стоимости.

— А большинство говорит: богатство, — усмехнулась Людмила Ильинична.

Наташа вдруг прислушалась, вскинула голову, с трудом оторвав взгляд от сверкающих сокровищ.

— По-моему, вошел кто-то, — сказала она, тревожно.

— Побойтесь Бога, Наташенька. Я после вашего прихода на все замки закрылась… Вот это ожерелье, — Людмила Ильинична взяла его в руки, — принадлежало матери моего мужа…

— Не двигаться, суки, — негромко и страшно приказал появившийся в дверях человек в маске и с пистолетом в руках.

Он сделал два шага к столу, но тут Людмила Ильинична в ужасе закричала:

— А-а-а-а!

Рванувшись вперед, человек в маске хлестнул ее по лицу. Людмила Ильинична осела и завалилась на бок. Наташа кинулась к бандиту, вцепилась в него, затрясла:

— Скотина! Негодяй!..

Бандит оторвал ее от себя, откинул в угол.

— Молчи! Крови не хочу. Но будешь орать — замочу и тебя, и бабку!

Он рывком поставил ее на ноги, ухватил за плечо и, ткнув дуло пистолета ей в позвоночник, повел к ванной комнате.

В дверях Наташа сделала последнюю попытку вырваться. Резко развернувшись, она толкнула бандита так, что с его головы соскочила спортивная шапочка. Сама девушка кинулась в сторону. Но налетчик успел ее перехватить, затолкал в ванную и повернул задвижку. Надел шапочку обратно, сунул пистолет за ремень и вернулся в гостиную.

Людмила Ильинична неподвижно лежала на полу. Бандит собрал со стола драгоценности и пересыпал их в небольшой мешочек.

Потом он достал фотографии и, сверившись по ним, шагнул к одной из картин.

Людмила Ильинична приподняла голову, открыла глаза и застонала. Бандит обернулся и хлестнул ее по лицу еще раз. Она потеряла сознание. Бандит ловко вырезал полотна из рам.

В дежурной части отделения милиции, как всегда, трезвонили телефоны.

Начальник отделения подполковник Беляков листал журнал происшествий, взятый у дежурного, и делился впечатлениями со своим заместителем — Сергеем Никольским.

— Опять у Дома журналистов мордобой. Во дают, писаки! Закрыть бы их ресторан…

— Какие писаки? — возразил Никольский. — Им сейчас не до ресторана — на хлеб не хватает. Посмотрите протокол: акционерное общество дралось с банком.

— Серьезная публика. Стрельбы не было? — осведомился Беляков.

— Что вы, товарищ подполковник! — встрял в разговор Митрофанов. — Тихо дрались, культурно. Стенка на стенку.

— Не остри, — осадил его подполковник. — Тихо — и слава Богу. В первый раз, что ли? Место-то это поганое.

— Там бы временный пост организовать, — предложил Никольский.

— Откуда я тебе людей возьму?! — ненатурально вспылил начальник. — Одного не поставишь, а двоих — оголим остальную территорию.