Эдуард Хруцкий - На углу, у Патриарших...

— Неспокойный ты какой-то, Андрюха. Тебе же Сергей сказал: изучить систему охранной сигнализации музея, — ответил Шевелев.

— А зачем? — не унимался Андрюха.

— Изучишь, тогда он тебе скажет, зачем! — отрезал Дмитрий.

— Нет, про трещинки я слушать не могу, — решил Лепилов и выключил радио. — Лучше уж я сам спою нашу строевую. А вы подпевайте: «Ох, рано встает охрана!»

Проскочили Торжок, застроенный разномастными домами, и выехали на узкую асфальтовую полосу, проложенную среди полей и редких перелесков. Вскоре показался длинный озерный залив.

«Паккард» и «БМВ» остановились у музея.

Первым в это культурное учреждение проник Лепилов. Под сводами вестибюля он осмотрелся. По стенам были размещены витрины с вышитыми полотенцами, бисерными кокошниками, расписными передниками, дореволюционными газетами и многочисленными пожелтевшими фотографиями. А прямо у входа торчала конторка кассира, за которой никого не было.

— Есть кто-нибудь?! — зычно позвал Лепилов.

На зык поспешно прибыл миниатюрный гражданин неопределенных лет. Пристальный милицейский взгляд Лепилова сразу определил: гражданин слегка выпивши.

— Ты кто? — невежливо поинтересовался Лепилов.

— Сторож, — ответил гражданин.

— А где кассир? — продолжал Миша все так же грубо.

— Я и кассир, — сознался сторож.

— Тогда шесть билетов! — приказал Лепилов. — Почем они у тебя?

— Пять рублей штука, — ответил кассир.

— Дорого берете! — возмутился наглый охранник Лепилов.

— У нас музей очень замечательный, — объяснил кассир.

— И чем же он замечательный? — Наглец Миша презрительно скосорылился.

— Да уж не знаю. Так знающие люди говорят… — Выпивший гражданин неопределенно пошевелил в воздухе пальцами.

— А сейчас в музее есть знающие люди, которые так говорят? — пытал субтильного сторожа нахал Лепилов.

— Есть, — кивнул тот. — Экскурсовод Валентин Сергеевич.

— Так зови знающего! — велел «бык» Миша.

Звать не пришлось, уже больно мощен был голос Лепилова: на его громыханье явился краснопиджачник Валентин.

— Вот, Валя… — начал было сторож-кассир. Краснопиджачник зыркнул на него, и он исправился: — Вас видеть хотят, Валентин Сергеевич.

— Чем могу быть полезен? — Обучен был краснопиджачник, обучен.

— Многим, браток, — сурово сказал Лепилов. — Мой босс со своим другом ни с того ни с сего решили ваш музей посетить. Чем-нибудь удивить можешь? Мы у вас проездом, к волжскому истоку едем. Стоит им время терять?

Краснопиджачник видел в окно «Паккард», «БМВ», солидно беседующих у входа джентльменов. И двух охранников рядом с ними видел.

— Не знаю, удивим мы вас или не удивим, но в нашем музее имеется ряд экспонатов, которыми не побрезговали бы многие столичные хранилища.

— Лады, — удовлетворился Лепилов. — Проведешь экскурсию как надо — в обиде не будешь.

Он кинулся к выходу, распахнул дверь, позвал умильно:

— Анатолий Яковлевич, Сергей Васильевич, нас уже ждут!

Владелец заводов, газет, пароходов был демократичен: в экскурсии принимала участие вся шестерка. Бизнесмен и джентльмен вели себя подобающе: сосредоточенны, предельно внимательны и любознательны. Остальные же — сообразно обязанностям и характерам: шофер покорился судьбе и послушно следовал за хозяином, двое охранников, отстав, делали вид, что исполняют свою столь важную работу — стояли в дверях, сторожа входы и выходы. А третий охранник, преодолевая невыносимую скуку, отделился от всех и бесцельно бродил по залам.

— Наш музей, — курским соловьем заливался Валентин Сергеевич, — был основан в самом начале двадцатого века. Сперва это были две комнаты при церковно-приходском училище, в которых экспонировались этнографические предметы деревенского быта…

Услышав словосочетание «этнографические предметы», джентльмен косо глянул на экскурсовода. Однако тот ничего не заметил: ему самому такое словосочетание отнюдь не казалось ни странным, ни неуклюжим.

— Но в девятнадцатом году, — продолжал Валентин, — музей получил в свое распоряжение это здание и пополнил свой фонд за счет богатейшей коллекции купца-мецената Кукушкина…

— А купца Кукушкина расстреляли, — грустно не то догадался, не то спросил бизнесмен.

— Да, — так же грустно подтвердил краснопиджачник. — Но, как потом оказалось, по ошибке. Вы еще о чем-то хотели спросить?

— Да нет, продолжайте.

— Сейчас мы входим в зал, где хранится наша гордость — серебряная, бронзовая, оловянная, латунная и медная посуда, с которой едали наши предки. — Произнеся столь изысканную фразу, экскурсовод обвел аудиторию торжествующим взглядом. — Здесь тарелки, блюда, ендовы, штофы «журавли» семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого веков. Прошу обратить внимание на выразительность форм и изящество отделки…