Анна Князева - Перстень Александра Пушкина

– Что было дальше?

– В поезде моя задача была – удержать Свирскую в кресле, пока муж менял чемоданы. Потом я сфотографировала ее и бросила телефон.

– Кто из вас послал сигнал на взрыватель? – спросил Дуло.

– Этого я не помню.

– Да это и не важно! – громко сказал Филиппов. – Ответят оба. Дальше рассказывайте.

– Потом мы отдали ее вещи в пункт приема для бедных… – Она взглянула на Полину.

– Зачем? – спросил Дуло. – Не предполагали, что можете проколоться?

Трифонова опустила глаза, но потом в упор посмотрела на Дуло:

– По-видимому, вам никогда не приходилось пропускать занятия в школе из-за того, что нечего обуть и надеть.

– Благородные-е-е, – усмехнулся Филиппов. – Бедным помогли. – Он посуровел. – А за то, что столько людей положили, совесть не мучает?

Дуло заметил:

– В этих категориях они не сильны. Давайте пойдем дальше.

– Потом я сторожила Масейкину. Она была на грани срыва, и я не знала, что делать.

– Это правда, что ее муж уехал с любовницей? – спросила Полина.

– Правда, – подтвердила Трифонова. – Он тоже ей наставил рога. Потом пришли вы. – Она поочередно посмотрела на Полину и Дуло. – Я вколола Татьяне наркотик, открыла дверь и позвонила в полицию. А сама ушла к Сутиной.

– Вы устроили ей передоз? – уточнил Филиппов.

– А что еще мне было с ней делать? Куда, по-вашему, я должна была ее деть? Подвернулся удобный случай свалить вину на других, и я воспользовалась.

– Можно спрошу? – Полина подняла руку.

– Давай, – разрешил Дуло.

Она обратилась к Трифоновой:

– Кто из вас придумал трюк с чемоданами?

Она улыбнулась:

– Конечно, я. Мы говорили с мужем по телефону. Он следил за тобой и в тот момент ожидал у магазина, пока ты покупала чемодан. Я ему сказала: сто процентов, она с ним в Питер поедет, – и велела купить точно такой же. – Полина искоса посмотрела на мужа. Тот улыбнулся. – Вся неразбериха началась из-за того, что не вовремя нашли ту девчонку, – продолжила Трифонова.

– Труп Вики Любимовой? – спросил Дуло.

– Если бы ее обнаружили на пару часов раньше, вы бы уехали в Питер вместе с женой, и все бы прошло, как по маслу.

– И тем не менее все случилось, как случилось, – резюмировал Дуло. – Ну, что? – Он обернулся к Филиппову: – Пакуем, и по домам?

– Вызывай наряд и отправляй ее в следственный изолятор, – посоветовал Иван Макарович.

Дуло вытащил мобильник и отошел в сторону, чтобы сделать звонок.

Полина подошла к чемодану и оглянулась на Трифонову.

– И забери свои вещи из моего чемодана! – сказала она с обидой.

В ожидании отъезда Полина прикорнула в машине. Мужчины остались в здании аэропорта.

Людмилу Трифонову увезли в следственный изолятор в четыре часа утра. После этого все вернулись в машину.

Сергей взглянул на жену:

– Разбудили?

– Спать очень хочу.

– Скоро вернемся домой. Вот только заскочим в одно место. – Он улыбнулся: – А здорово ты ее с этим чипом!

– Пусть не берет чужих чемоданов!

На заднем сиденье заворочался Иван Макарович Филиппов.

– Сергей, я договорился, что Румянцев сменит оперативника возле дома Пархатского.

– Знаю, – ответил Дуло. – Сейчас едем туда. Сначала до МКАДа, потом по Кольцу вправо, дальше – по Рублево-Успенскому шоссе километров десять, не больше.

– До пяти утра доберемся? – спросил Румянцев.

– Неймется? – хохотнув, поинтересовался Филиппов.

– Интересно же… Они там в фургоне?

– В фургоне, с прослушкой, с биноклями, с прибором ночного видения, – сказал Дуло. – Все как положено. Время от времени объезжают вокруг усадьбы.

– И ты думаешь, что охрана их не заметила?

– Даже если заметила… Ну и что? Не сегодня завтра мы туда с ордерами придем. Сейчас хотя бы знаем, что там вокруг происходит: кто выезжает, кто приезжает.

Филиппов покачал головой:

– Не думаю, что все так просто получится.

– С кем?

– С Пархатским. Замучаешься ордера и разрешения получать. У него же все схвачено.

– Ничего, – спокойно произнес Дуло. – Разберемся… Работа у нас такая.

Минут через десять Филиппов откинулся на спинку сиденья и мирно засопел. Рядом с ним прикорнул Гриша Румянцев.

– Устали… – тихо проговорил Сергей и посмотрел на жену. – Ты как?

– Я нормально. Мы едем к дому Пархатского?

– Да, в Жуковку. Его дом стоит у самой Москвы-реки.

– Я бы удивилась, если бы он жил в Раменках.

– Острячка ты у меня, – сказал он и одной рукой обнял ее за шею.