Анна Князева - Перстень Александра Пушкина

– Имена какие-то называли?

– Называли.

– Та-а-ак…

– Абрам Петрович…

– Еврей? – Беленков оживился. – Оч-ч-чень хорошо.

– Абиссинец.

– Что?

– Он абиссинец, – четче повторил лейтенант.

– Это где-то в Южной Америке?

– В Эфиопии.

– Эфиопия – это страна, – нравоучительно сказал Беленков. – При чем здесь Абиссиния?

– Она там раньше была, – лейтенант стащил с головы наушники, – когда не было Эфиопии.

– Дурака из меня делаешь? – холодно спросил Беленков.

– Никак нет.

– О чем еще вели речь?

– О Пушкине.

– Что?

– Про Пушкина говорили.

Сдерживая себя, Беленков тихо спросил:

– Еще?..

– Про Ганнибала.

Полковник бросил наушник и вышел из кабинета.

Начав рассказывать без желания, Полина в конце концов разошлась:

– Существует еще одна версия. Сразу оговорюсь: я не очень в нее верю. Говорят, что незадолго до смерти Абрам Петрович Ганнибал описал историю своего рождения, но потом сжег рукопись.

– Почему?

– Из страха. Ведь речь шла, ни много ни мало, о его родстве с Домом Романовых.

– Неужели в жилах Пушкина текла царская кровь? – спросил Сергей.

– Это вряд ли… Вкратце история такова: за десять лет до появления в России Абрама Петровича Петру Первому привезли еще одного арапчонка, которого при крещении нарекли Алексеем. Имя это он получил, как считают, в честь своего отца Алексея Михайловича, второго из династии Романовых. Таким образом, одна и та же семья отправила к русскому царю двух родных братьев.

– Значит, Петр Алексеевич, он же Петр Первый, был родным братом Алексея Алексеевича, арапчонка, присланного царю? – изумился Сергей.

– Справедливости ради нужно сказать: никому не известно, в каком возрасте приехал старший брат Ганнибала, возможно, уже юношей.

– А кем была его мать?

– Вот здесь начинается самое интересное. Начнем с того, что одна шведская королева – Кристина Ваза – взяла и отказалась от престола в пользу своего кузена.

– Почему?

– Надоело быть королевой, и она решила начать путешествовать. В день коронования своего преемника она переоделась в мужскую одежду, покинула родину и с девятью служанками отправилась в тур по Европе. В каком году, неизвестно, но она добралась до Москвы. Царствующий тогда Алексей Михайлович Романов, отец Петра Первого, принял ее с почетом и поселил при дворе. Сама Кристина была некрасива. Хромая, одно плечо выше другого. Но среди ее служанок были еще те штучки. С одной из них, чернокожей Македой, царь завел шашни, в результате чего она забеременела. Когда Кристина со своей свитой покидала Москву, Алексей Михайлович как порядочный человек дал Македе свой перстень и наказал: если родится сын, по достижении определенного возраста пусть он явится в Москву ко двору и предъявит отцовский перстень. Думаю, он так и сделал. Когда старший брат Ганнибала приехал в Москву, он предъявил этот перстень. Вот такая история.

В кабинет вошел Беленков.

– Про что говорят?

– Про Пушкина, – доложил лейтенант.

Генерал Девочкин стоял у окна, скрестив за спиной руки. Филиппов сидел за столом, обложившись протоколами, донесениями, фотографиями и справками. Там же, на столе, стояли голубые замшевые туфли Полины.

– Если все так, как вы мне представили, следствие ни на дюйм не продвинулось в раскрытии теракта.

– Говорю вам, все нити ведут в Москву! – горячился Иван Макарович. – Все, что требуется, это задержать типа по фамилии Трифонов.

– Того, что поменял чемоданы?

– Наверняка у него были сообщники, я уж не говорю про жиличку Сутиной. Но Трифонов – ключевая фигура. И если мы не найдем его и не арестуем, его уберут сообщники, и тогда – дело труба.

– Этого допустить нельзя! – Генерал поспешно подошел к столу и сел в кресло. – В вашем докладе прозвучало имя Глеба Пархатского.

– Террористов финансируют из его фонда. Но он, как вы знаете, мертв.

Вадим Григорьевич усмехнулся:

– Большой вопрос.

– Что это значит? В газетах писали…

– Мало ли, что писали… Человек с такими средствами и с такими проблемами легко мог инсценировать свою смерть…

– Значит, он жив?

– Думай, как знаешь. – Генерал перешел на «ты», и это могло означать лишь крайнюю степень доверия.

– Тогда должен вам сообщить: нити, которые ведут к Пархатскому и в Москву, находятся в руках следователя Сергея Дуло. А он вместе с женой сидит в каталажке!

– В следственном изоляторе, – поправил генерал.