Хиггинс Кларк - Снега

— Мне-то казалось, что ты уже разослала куда надо все свои знаменитые фруктовые пироги.

Кит рассмеялась.

— Я только что проверила расписание самолетов. Я приеду к тебе в середине следующей недели, наверное.

— Что значит — «наверное»? Разве тебя еще что-то задерживает?

Кит поколебалась.

— Да нет…

— В чем дело? Ты купила себе омелу. Ты что — встречаешься там с кем-нибудь?

— Знаешь, если честно, то я несколько раз встречалась с тем парнем из нашего спортивного клуба. Он мне кажется действительно симпатичным. Я просто подумала, что если он вдруг захотел бы вместе со мной провести праздники, то я…

— Ага, понятно, — сказала Риган, — ну, а если он вдруг не пригласит тебя провести вместе новогодние праздники, то тогда ты попросту будешь в одиночку сидеть и, как говорится, «стучать горшками» в новогоднюю ночь?

— Об этом варианте я тоже уже думала.

В телефонной трубке прозвучал характерный сигнал.

— Подожди секундочку, Кит.

— Алло!

— Куколка, это я.

— Луис! — Риган живо представила себе своего друга — как он зачесывает прядь волос за ухо, проводит по волосам ладонью, потом хлопает себя по лбу. — Подожди, я как раз разговариваю с Кит.

— Так она собирается приехать?

— Надеюсь. Подожди-ка. — Риган переключила телефон обратно на Кит. — Это Луис звонит. Давай я свяжусь с тобой попозже.

— Хорошо, я буду дома — развешивать омелу.

Переключившись обратно на Луиса, Риган услышала, как он дает кому-то указания.

— Луис? Эй, Луис!

— Да, дорогая. Извини, мы тут немножко сходим с ума.

— Да это просто здорово! — воскликнула Риган. Для ее друга явно наступили важные времена. Популярность его нового ресторана в выходные дни, а также успех церемонии открытия двадцать девятого числа будут очень многое значить для дальнейшей судьбы всего дела Луиса.

— Да, пожалуй, дорогая. Не очень обращай на меня внимание. Я — старый, несчастный, разбитый, усталый человек. Вообще-то я просто решил тебе позвонить и удостовериться, что ты точно будешь тут у нас в рождественскую ночь.

— Я приеду к вам, — подтвердила Риган. — Мои родители и я прилетаем завтра во второй половине дня на личном самолете Вудов.

— Постой-ка, Риган. Подожди. Что это там горит, черт возьми? — заорал вдруг Луис. — Выньте хлеб из печки, черт вас побери!

Риган усмехнулась.

— Ты там, чувствуется, всем здорово руководишь. Пожалуй, лучше будет, если я оставлю тебя в покое. В общем, я буду у вас вечером перед Рождеством, примерно после обеда.

— Может быть, тебе приготовить какое-нибудь особенное блюдо в честь твоего пребывания здесь, а?

— Не беспокойся. Я съем все, что у вас там подают. Хотя нет, об одной вещи я, пожалуй, попрошу.

— О какой же?

— Мне очень нравится, когда хлеб к столу подают горячим, мягким, свежим.

Луис проворчал в ответ что-то себе под нос, что, как показалось Риган, было неким ругательством, и бросил трубку.

— Ларри, а это не больно? — пробормотала Нора Риган Рейли из-под маски, которая закрывала ее ноздри, посылая сильный запах азотистой кислоты, казалось, прямо ей в мозг.

— Потерпи буквально еще пару минут, Нор, — мягко ответил доктор Ларри Ашкинази, держа в руке инструмент, подозрительно напоминающий нечто вроде анатомического ножа. — Просто попался очень неприятный зуб, так что мне придется добавить чуточку обезболивающего.

— Но мне отсюда надо будет как-нибудь уйти на своих двоих, — прохрипела Нора, чувствуя, как неведомая сила поднимает ее из кресла дантиста и начинает уносить куда-то в сторону.

— Да никаких проблем не будет, Нор. Я тебя приведу в чувство в считанные секунды, а потом со спокойным сердцем отправлюсь отдыхать.

Он наклонился к ее рту и окатил этот самый неприятный зуб Норы водой из отсасывающего жидкость аппарата, который до этого мирно свисал изо рта пациентки.

Нора не мигая уставилась на ряды поздравительных открыток, висевших на венецианских шторах кабинета дантиста. За окном, на улице Централ Саут-парк начинал падать снег. Было утро перед Рождеством. Под окнами взад-вперед сновали забывшие купить подарки к Рождеству люди. Нора чувствовала, что у нее начинает кружиться голова. Ей уже становилось интересно, как же она все-таки сможет добраться обратно до дома в Нью-Джерси. Впрочем, путь домой ее совсем не беспокоил.

«Эта самая анестезия действительно помогает расслабиться, — весело, даже мечтательно размышляла Нора, — но мне все же лучше было бы не терять контроля над ситуацией». Она закрыла глаза, заметив, что Ларри вновь взял в руки бормашину. Вид этой штуковины был ужасен, но еще хуже она звучала. Жужжание этого аппарата кого угодно заставило бы осесть на пол, от него у всякого подкосились бы ноги, не говоря уж о том, что звук бора совершенно заглушал расслабляющую музыку, которую Ларри со знанием дела постоянно заводил в своем кабинете.