Джулия Кеннер - Парадокс Prada

«ГОЛЛИВУДЛЕНД», — печатаю я. Так и есть: экран оживает и появляется символ Голливуда.

«Недвижимое имущество Голливудленд». Много лет назад какие-то люди установили эту надпись. Потом «ленд» потерялось, но «Голливуд» остался чем-то вроде памятника. Памятника, который тщательно охраняется. Сюда нельзя просто прийти погулять. Однажды меня возили на экскурсию, и меня поразило то, как старательно охраняется это место. Добраться туда можно только по узкой служебной дороге, которую патрулируют парковые рейнджеры Лос-Анджелеса. Система безопасности там не хуже, чем в Белом доме, к тому же этот участок круглосуточно контролируется камерами наблюдения.

Так что же я должна сделать?

Мысль о камерах наблюдения дает мне новую подсказку, и я вызываю «Google». Я помню, что есть сайт, связанный с этими самыми камерами наблюдения, чтобы любопытные туристы могли в любой момент взглянуть на знаменитый символ. (Это все равно что наблюдать за тем, как растет трава.)

Однако на экране ничего не происходит. Надпись «Голливуд». Вертолет новостной телестудии чуть в стороне. Надпись. Та же надпись с другой точки зрения. И опять надпись.

Я уже готова сдаться, решив, что неправильно поняла смысл подсказки, когда снова возникает вертолет. На том самом месте, где находился раньше.

Что за…

Я вглядываюсь в экран, думая, что это обман зрения. Но нет. Вот я снова вижу вертолет. Ничего, ничего, а потом доказательство. Вертолет студии новостей.

Запись камеры наблюдения движется по замкнутой петле!

Возникает вопрос: а что я бы увидела, если бы передача пошла в режиме прямого эфира?

Впрочем, какие тут вопросы? Я и так знаю ответ.

Я увидела бы Блейка.

И это было бы ужасно.

Уже совсем темно, когда я подъезжаю по извилистой дороге к склону холма, на котором находится надпись «Голливуд». Высокая проволочная ограда пересекает дорогу и исчезает во мгле.

Сейчас полнолуние, но листва здесь такая густая, что почти полностью скрывает лунный свет. Узкий луч фонарика высвечивает дорогу, когда я поднимаюсь вверх вдоль проволочной ограды, огибающей надпись.

Я останавливаюсь, чтобы сориентироваться, и гляжу вниз, в сторону залитого светом города. Темнота вокруг меня сгущается, и мне вдруг начинает казаться, будто я парю в безвоздушном пространстве. Тем не менее мои ноги твердо стоят на земле.

Впереди высится огромная надпись. Деревянные буквы, выкрашенные в белый цвет, отливают в лунном свете зловещим сиянием. Даже издалека надпись производит впечатление, а вблизи и вовсе кажется величественной.

До нее все еще дюжина ярдов, и, хотя луна светит удивительно ярко, мне приходится прищуриться, чтобы разглядеть Блейка. Я ничего не вижу, и мне становится страшно, что я ошиблась и попусту теряю время. Что весь этот кошмар никогда не закончится.

Нет!

Эта мысль кажется мне настолько ужасной, что я выбрасываю ее из головы.

Поспешишь — людей насмешишь, Деви. Нужно просто медленно продвигаться вперед.

Поскольку эта мысль представляется мне разумной, я направляю луч фонарика на нижнюю часть ограды и вижу, что она не доходит до земли. Конечно, я сильно поцарапаюсь, но сумею под ней пролезть.

Меня немного беспокоит, что по проволоке могли пустить ток, но я не вижу предупреждающих надписей и подавляю страх. Опустившись на землю, я проталкиваю сумку в дыру и осторожно следую за ней. Одежда цепляется за проволоку, но мне удается высвободиться. Наконец я оказываюсь на другой стороне.

Я встаю, стряхиваю с одежды грязь и хватаю сумку. Я опять взяла с собой новую сумку «Прада», потому что она очень удобная, и к тому же мне не хотелось терять время. Однако я вытряхнула из нее все содержимое, оставив только пистолет и нож.

Как раз то, что необходимо юной знаменитости.

Я похлопываю ладонью по сумке и двигаюсь дальше. Земля становится все более неровной, а спуск — крутым по мере моего приближения к огромным буквам. До сих пор я не заметила никаких признаков того, что здесь есть еще кто-то кроме меня. Я озираюсь по сторонам, пытаясь найти камеры наблюдения, которые здесь наверняка установлены. Однако ничего такого не вижу, хотя меня преследует мысль, что мой мучитель за мной следит. У меня есть все основания так думать. Как жаль, что рядом нет парковых рейнджеров.

Вокруг царит тишина, и я решаю, что красться бессмысленно.

— Блейк? — шепотом зову я. — Блейк? Ты здесь?

Я стою неподвижно, чтобы шорох гравия под ногами не заглушал другие звуки. Но, кроме стука собственного сердца, ничего не слышу.