Алексей Макеев - Та еще семейка

— Жора, это вы смотритесь потрясающе… и усики… Какая прелесть! Вам безумно идет, просто жутко.

— Когда же, Галочка? Дни летят, а наша интимная встреча все откладывается.

— Что мне делать! — горестно сложила ладошки Галя Михайлова и заломила трагическими уголками подрисованные лиловатые бровки. — Марина Петровна предупредила меня, что не потерпит…

— Сама Илляшевская? — Самодовольное лицо Пигачева озабоченно вытянулось. — У тебя с ней что?

— Пока ничего. Но она сказала: если узнает, то…

— Она не узнает! Мы будем молчать, как рыбы… об лед… — мягко рассыпался баритональный бархатный смех.

— Вы шутите, а мне не до шуток. Я боюсь. Давайте отложим нашу встречу, Джордж. Может быть, Марина Петровна передумает…

— Вряд ли она передумает, если наметила, — с откровенной неприязнью к обсуждаемой даме произнес Пигачев, убеждаясь, что его эротические планы откладываются на неопределенный срок. — Ну что ж… Позволь, Галочка, презентовать тебе этот французский спрей. Фирма гарантирует запах фиалок в течение двух часов. Ницца. Прошу, плиз… — Пигачев вручил девушке ароматическую «шпыргалку» в виде металлической башенки, к тому же затейливо напоминавшей стилизованное подобие восставшего мужского достоинства, на что красавец Джордж любезно намекнул.

— Ой! — вскрикнула Галя, закатывая голубые глаза. — Это прикол, это класс. Спасибо, Жора, май дарлинг.

— Твой аккордеон, Галочка. А это… этот пакет…

— Что такое? — удивилась Галя, кладя подаренный спрей в карман куртки. — Дополнительная ноша?

— Обязательно доставь лично Марине Петровне Илляшевской. — Голос Пигачева стал тверд, игривая влажность взгляда деловито подсохла. — Доставь как можно аккуратней, потому что…

В этом месте их разговор был прерван. Дверь на улицу неожиданно крякнула, и в вестибюле появились энергичные, скромно одетые люди. Четверо.

— В чем дело! — гневно воскликнул охранник. — Почему врываетесь в частное учреждение? Я вызову…

Двое мужчин молниеносно схватили его за руки, оттащили под самый светильник, не дали сбросить пакет. Один из вошедших предъявил удостоверение.

— Подполковник Харитонов. Комитет по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Пигачев Георгий Семенович? Вы задержаны. Ваш сотовый телефон пока изымается. Ребята, заберите у него газовый пистолет.

— Я ни в чем не виновата! — отчаянно закричала Галя Михайлова, изображая насмерть перепуганную простушку.

— Она действительно ничего не знает, — проявляя благородство, вступился за Галю бледный Пигачев и отвел потухший взгляд.

— Это мы будем выяснять. Эксперт, зафиксируйте отпечатки пальцев на этом пакете. Девушка, что там у вас?

— Аккордеон, — пролепетала Галя.

— У нас имеются сведения, что в вашем аккордеоне упаковки с героином. Таким образом, вы являетесь наркокурьером.

— Я? — заплакала по-детски жалобно Галя. — Жора, как вы могли… Как вы…

— Заткнись, дура, — злобно прошипел Пигачев, теряя крупицы своего неожиданно проявившегося благородства.

Вошел еще один опер в длинном пальто и сером войлочном пирожке.

— Капитан, — обратился к нему подполковник Харитонов, — отведите девушку с аккордеоном в машину.

— Пойдемте, — сказал Маслаченко Гале Михайловой. — Вы задержаны. Будете отвечать на вопросы следователя.

— Нет, нет! — Галя пыталась сопротивляться, пока капитан выводил ее из салона.

— Пигачеву наручники, — продолжал распоряжаться Харитонов, моложавый человек интеллигентного вида. — Где ваш директор? Где Алимова Ануш Артуровна?

— Ее сегодня нет, — хмуро ответил Пигачев.

— Вася, — обратился к молодому рослому сотруднику подполковник, — проверь все помещения. А где ваш коллега Роман Стеценко? — снова обратился он к охраннику.

Пораженный осведомленностью полиции, Пигачев обиженно скривился:

— Я не обязан знать, где находятся все служащие салона. Вы еще спросите, где танцоры, музыканты? Где бухгалтер?

— И танцоры, и музыканты будут давать показания, если понадобится. Бухгалтер тем более.

— Вам придется доказательно обосновать ваши действия, подполковник, — негодующе произнес Пигачев, потрясая наручниками. — У Ануш Артуровны очень серьезные связи. Вы даже не представляете себе, насколько серьезные.

— Обоснованием своих действий мы только и занимаемся, — невозмутимо сказал Харитонов. — А уж дальше прокуратура, суд.

— И адвокаты. Имейте в виду, хорошие… лучшие адвокаты, — ехидно ухмыляясь, добавил охранник.