Марина Ефремова - В омут с головой

— Ну, рассказывай, Какоша, рассказывай, все равно не отступлю.

Андрей зло выругался.

— Ты первый начал утаивать от меня информацию. Помнишь, ты не рассказал мне об Ольге Степановне и Сергее Ильиче?

— А при чем тут это?

— А при том, что ты мне не сказал, а мне было тоже интересно, и я отправился прямо к Татурину. Взял его, как говорится, на арапа, пришел и сказал, что знаю, из-за чего погибли его сын и внучка, но мне не хватает кое-каких деталей. И если он не хочет, чтобы в газете появились на этот счет домыслы, пусть расскажет сам. Показал ему ту информашку из Интернета. Он посмеялся и сказал, что я не там копаю. Рассказал о том, что Илюшка погиб не из-за денег, по крайней мере, не из-за этих. И тогда он мне дал эту ксеру, сказал, что если есть желание, то могу покопаться в этом. Он тогда же рассказал мне и о себе с Ольгой, и о том, что маленький Сережка не Татурин, а Певцов. Короче, я так же, как и ты, запутался окончательно. Но денежные отношения я списывать со счетов не стал. Если ты внимательно посмотришь на эту бумагу, то увидишь, что деньги на испанский счет поступили из России. Банк, оформивший сделку, находится на соседней улице. Идем?

— Идем, теперь уже все равно не успокоиться.

Они пришли в банк. Андрей представился журналистом одного из московских изданий, предъявил международную пресс-карту и попросил встречи с руководством. Их проводили к уполномоченному по связям с прессой.

Им оказался невысокий, лысоватый, еще не старый мужчина в безукоризненном дорогом костюме. Сидя за внушительным письменным столом, он почти не поднимал глаз, предложив им присесть, и поинтересовался, что именно привело их в банк. Потом внимательно посмотрел на Андрея и вдруг сказал:

— Какоша, это ты? Слушай, а я тебя в бороде-то и не признал.

Андрей тоже внимательно пригляделся к менеджеру.

— Тюря? Ты? А я, честно, не признал тебя без волос. Ты же кудрявый был! Где же кудри-то?

Тюря вышел из-за стола. Они обнялись почти по-братски, долго рассматривали друг друга, хлопали по спине и плечам, вздыхали, вспоминая, сколько лет прошло после окончания института. Они обменивались репликами еще минут пять, и выяснилось, что Тюря это Тюрин Максим Николаевич, однокурсник Андрея Какошина по университету.

Потом Максим наконец вспомнил, что в кабинете они не одни, и спросил:

— Слушай, а все-таки к нам-то вы зачем?

— Ты не представляешь, как хорошо, что ты здесь, тебя нам сам бог послал! — с жаром заговорил Андрей, вкратце рассказал всю историю, предъявив ксерокопию. — Ты можешь что-нибудь разузнать об этом счете?

Максим озабоченно потер рукой подбородок, скривив губы:

— Попробую что-нибудь сделать, посидите здесь.

Он забрал бумагу и ушел вместе с ней.

Отсутствовал он около получаса и вернулся с еще более озабоченным видом. Положил бумагу перед Андреем.

— Это фальшивка. Такого счета не существует. Мы никогда не переводили деньги на счет этой женщины.

Алешка, молчавший до сего момента, проговорил:

— И женщины, кстати, пока такой не существует.

Они попрощались. Андрей и Алешка опять оказались на улице, в том же сквере, где только что сидели.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Андрей.

В Алешкиной душе снова зашевелились предчувствия. Он молча поднял указательный палец.

— Когда ты был у Татурина?

— В тот же день, когда ты был у Крестовского.

— Так, так, так, — задумался Алешка. — Что же получается? Татурин узнает, что Илья сын его и Ольги, узнает, что погибла Ольга. Интересно, а когда Людмила подписала бумагу на отказ от наследства? Ты говоришь, старик уже знал, что маленький Сережка не его внук. Тогда что же получается?

— А получается интересная картина. С одной стороны, Людмила отказывается от капиталов Татурина и уезжает из Дальнославска, имея на своем испанском счете очень даже значительную сумму. Причем оформленную на фамилию настоящего отца Сережки. Она не могла просто уйти от Ильи, но могла убить. Могла?

— Могла при соблюдении двух условий, если она маньячка и если бы эта бумага было подлинной, — ответил Алешка.

— Да, убить Илью, возможно, она могла, но не дочку, — высказывал вслух свои сомнения Андрей.

— К тому же у нее есть алиби. Илья и Ксения уехали, а она осталась, у нее свидетелей половина городского бомонда. Да и вряд ли она способна была сломать шею Ксении. А потом убили Орловых, когда она уже уехала.

— Она могла нанять киллера, при таких-то капиталах.

— He-а, не могла, — ответил Алешка, — денег-то у нее и нет. Но тот, кто дал тебе эту бумагу, хотел, чтобы ты так и думал.