Марина Константинова - Тридцать три несчастья

Через пятнадцать минут после нее приехал Игорь. Он был очень бледен и плохо соображал, и Ревенко уже по третьему разу вдалбливала ему:

— Запоминай! Когда тебя будут допрашивать, скажешь, что до Лизы ты не доехал, я позвонила тебе в машину, сказала, что передумала. Вызвала к себе. Ты слышишь меня, Игорь?

— Любовь Николаевна… А почему меня будут допрашивать?

— Да все агентство будут трясти. А тебя тем более. Ведь Катя скажет, что я отправила тебя к Чикиной. Давай, миленький, включайся.

— Меня посадят? — Игоря била мелкая дрожь, и, казалось, он и впрямь ничего не слышал и не понимал.

— За что, Игорь?! Ты же ни в чем не виноват.

— А как я докажу?.. Я вошел, а она лежит…

— Доказать трудно, и я не хочу, чтобы мы с тобой в это вляпались. Именно поэтому давай, дружок, соберись. Значит, так… Ты никуда не входил, и никто нигде не лежал. Понятно? Ты приехал ко мне, потому что я тебя вернула с дороги. У меня болела голова. Ты отвез меня на Поклонную гору проветриться. Там мы пробыли до… Который теперь час?

— Без пятнадцати три, — Игорь пытался сосредоточиться.

— Так. Оттуда езды минут пятнадцать, у нас во дворе тебя могли увидеть… Значит, до половины третьего. Я вышла за квартал и прошла до дому пешком. Слава богу, я так и сделала. «Тойота» стоит на улице Пырьева. Ты шел за мной следом, потом поднялся в квартиру проверить, все ли в порядке, и уехал в офис. Ты все понял? Повтори!

За сегодняшний день Ревенко уже не в первый раз пожалела, что наняла этого молокососа. Этот истерик в подметки не годился умному, уравновешенному Филимонову. Виктор, бывший пограничник, молчун, за все годы работы ни разу ее не подвел, и она всегда могла положиться на него. А этот…

— Я тебя спрашиваю! Ты все понял? Отвечай!

— Да, конечно… До Чикиной не доехал… Потом Поклонная гора… Вернулись около трех.

Речь Игоря сделалась более связной. Он еще несколько раз повторил изобретенную Ревенко версию, и та засобирала его:

— Давай, миленький, поезжай. Вдруг тебя во дворе кто-то видел, у нас бабки болтушки. Это нам, конечно, на руку, но не нужно, чтобы ты долго у меня оставался.

— Любовь Николаевна! Миленькая! Это не я!! Вы верите мне? — Игорь вдруг сорвался на крик.

— Да успокойся ты! Если бы я не верила тебе, не прикрывала бы.

— Любовь Николаевна, да я для вас что угодно!.. Только спасите, у меня же семья!..

Игорь беспомощно размазывал по лицу слезы и уже был готов бухнуться на пол. Ревенко брезгливо поморщилась:

— Ну, хватит. Иди умойся, возьми себя в руки. Когда из подъезда будешь выходить, напяль на рожу улыбку, тебе же лучше будет. И отправляйся в агентство. Сиди там до вечера, что бы ни случилось. И учти, дорогой, если хоть кто-нибудь из сотрудников заметит твое опрокинутое состояние, я уже ничем не смогу тебе помочь. Конец тогда нашей версии. Я буду вынуждена рассказать все, как было, — я вхожу, ты сидишь, она лежит. Я понятно объяснила?!

— Я все понял, Любовь Николаевна. Я все сделаю. Век буду бога за вас молить.

Она наконец-то его выпроводила, вернулась в спальню и привычно потянулась к коньяку. Выпила рюмку, не спеша разделась и прилегла на кровать.

«Если Лиза им проболталась, то скорее всего Кирилл уже у них и надо ждать новостей. А вдруг девочка ничего не сказала?.. А может, она и вовсе блефовала и ничего не знала, просто по глупости хотела оттянуть иск?.. Вряд ли, конечно, но тогда выходит, погибла ни за что… Хотя в любом случае ни за что».

Она еще выпила прямо из горлышка, сползла с постели и пошла в коридор. Памятуя, что телефон прослушивается, достала из сумки сотовый и набрала номер Насти.

— Ну, что?.. Это я. Есть новости?

— Нет, — прошелестела Настя. — Любовь Николаевна, я шестой день в блокаде, у меня продукты все кончились. Ведь дальше двора не выпускают.

— Что значит — не выпускают?

— Ну так и сидят по два амбала в машине. Я пробовала перейти через улицу, так они сигналят, едут за мной и пальцы пистолетом складывают.

— Настя, зачем так глупо рисковать?

— А мне Лаки кормить нечем. Это, конечно, мелочь, но вчера я сварила последний пакет вермишели. Я, наверное, сейчас в магазин пойду. Не убьют же за это.

— Я тебе пойду! Сиди дома и не смей носа высовывать! Я к тебе сегодня Катю пришлю, она тебе продукты привезет.

— Да ну зачем? Я сама схожу, тут близко. Что они со мной сделают?

— Что сделают? Я тебе скажу, что сделают. Час назад Чикину убили. Хватит уже с меня!

— Что?.. Лизу?.. — задохнулась Настя. — А она-то тут при чем? Она что, как-то замешана во все это?.. Нет, не может быть. Я вам не верю.