Марина Константинова - Тридцать три несчастья

Об этом они в суматохе не подумали, и Бархударов стал растерянно хлопать себя по карманам.

— А ну-ка отвернись, — приказала ему Ирка.

Тот послушно отошел и встал носом в угол.

Ирка встала на цыпочки и достала с верхней полки в прихожей пожухлую косметичку. Вытащив из нее две купюры, она протянула деньги Насте.

— Вот, бери. На туфли откладывала, да уж зима скоро, на сапоги все одно не хватит.

— Я отдам, — пообещала Настя.

— Да ладно, чего там… — пробурчала Ирка.

— Ирка, ты человечище! — Маленький Бархударов подпрыгнул и чмокнул ее в подбородок.

Время было уже за полночь. Они прошли темными, пустынными дворами до Ленинградского шоссе. Бархударов, покуривая, голосовал на обочине. Машин было немного. Некоторые притормаживали, но водители, завидев огромную собаку, даже не торгуясь, уезжали прочь.

Бархударов искоса поглядывал на Настю. Но, к его удивлению, она совсем не нервничала. Скорее наоборот. Она была как-то радостно возбуждена и, поглаживая Лаки по голове, приговаривала:

— Потерпи, девочка. Скоро будем дома. А там, глядишь, и папа наш приедет.

«Бог мой, что же я наделал! Шансы-то практически нулевые. Ведь не вернется Витек. Был бы жив, уже объявился бы. Второй раз придется ей хоронить его. Ладно, доберемся до дому, там видно будет, поговорю с ней, подготовлю».

Нашелся один смельчак в микроавтобусе и за двести рублей согласился скинуть их всей компанией до Трифоновки.

Лифт почему-то не работал. Бархударов насторожился.

— Настюш, вы с Лаки побудьте во дворе. Я первым поднимусь, разведаю там все и спущусь за вами.

— И речи быть не может. Пойдем все вместе, — возразила Настя.

— Даже думать не моги, — отрезал Бархударов. — Я и так пошел у тебя на поводу. Теперь я начальник. Вот если через пятнадцать минут не вернусь, тогда собирай соседей и поднимайтесь всей толпой. Лаки, — обратился он к собаке, — на тебя вся надежда. Охранять, — отдал он ей приказ.

Лаки поняла и прижалась к Настиной ноге.

— Ладно. — Настя отошла и села на скамейку. Она посмотрела на свои окна — там было темно. — Бархударов, миленький, ну нет же никого, пойдем вместе.

— Насть, ну ты что думаешь? Если вдруг есть кто, то они при полной иллюминации сидеть будут? Это же глупо. Я аккуратненько, просто послушаю под дверью. А там видно будет. Сама рассуди, мы должны страховать друг друга. Вот сиди и страхуй. Если попрется кто незнакомый, постарайся его разглядеть. И в любом случае раньше чем через пятнадцать минут тревогу не объявляй. Все, я пошел.

Бархударов набрал код и скрылся в дверях.

Он осторожно поднимался по лестнице, минуя плохо освещенные пролеты. В доме шла обычная жизнь — ревели канализационные трубы, сквозь закрытые двери доносились звуки доставшей всю страну рекламы, запах жареной картошки растекался по всему подъезду. Подбираясь к шестому этажу, он учуял папиросный дым и услышал мужские голоса. Бархударов замер и попытался вникнуть в разговор.

Говорили двое.

— И так, Макарыч, уже третий месяц. Я им толкую — чем мне семью кормить? А они, суки, одно в ответ — не нравится, увольняйся. Вот такие хреновые дела.

— Да… Мне-то хоть пенсию приносят. Мало, конечно, но зато каждого второго числа отдай и не греши.

Бархударов зашустрил по ступенькам. Заиметь свидетелей ему очень бы не помешало.

— Здрасьте, — тяжело дыша, обратился он к мужикам, курившим у мусоропровода.

— Здорово, — ответил ему детина в дырявой майке с надписью «Олимпиада-80» и в пузырившихся на коленках трениках цвета «электрик». — Чего тебе?

— Пардоньте, — утирая со лба пот, улыбнулся Бархударов. — Лифт у вас не работает…

— А с чего ему работать? — вскипел дед с роскошной окладистой бородой, как у Карла Маркса. — Опять пацанва все кнопки повырывала. Я вот из-за них уже который день из дому не выхожу. У меня ж инфаркт был. Задавить бы их всех, гниденышей!

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Бархударов. — Может, вы мне подскажете, на каком я этаже, а то я, пока поднимался, уже со счета сбился.

— А тебе какой надо? — спросил мужик.

— Последний, — дал дурака Бархударов. — А вообще-то седьмой. Я к Филимоновым иду. Знаете таких?

— Два пролета подымись. Только нету их. Давно уже, — сообщил «Карл Маркс».

— Ах, вот как… Ну, я тогда записку под дверь подсуну. Спасибо вам.

— Не на чем.

Бархударов продолжил восхождение.

У Настиной двери было тихо. Бархударов постоял несколько минут, приложив ухо к косяку. Ничего. На всякий случай он осторожно постучал, изображая условный сигнал. Ничего. Тогда он достал из кармана ключ, аккуратно вставил его в замок и повернул два раза против часовой стрелки.