Маргарита Резник - Сахар…

– Не смей меня трогать! Я рассказываю… – Она старалась говорить ровно, сдерживая злобу. – В тот вечер перед убийством мы с Агатой познакомились с двумя мужиками. У одного она ночевала, а на утро он её выгнал. После этого она пришла ко мне, ты видел тогда нас, когда вернулся после смены.

Илья, хлопая глазами, сел на стул, вспоминая тот день, потом кивнул. Но по выражению его лица было видно, что большая часть сознания находится в состоянии шока и ненависти за предательство жены и только утюг его сдерживает.

– Так вот, – сказала Катя, – она не виновна.

– Почему ты так уверена?

– Ты что, совсем идиот? – вскипела Катя – Она моя подруга! Я на сто процентов знаю, что она не убивала Костю.

– Ну и что, что она подруга? Если даже родная жена обманывает. В наше время никому нельзя доверять – съязвил Илья, особо выделив последнюю фразу.

– Послушай ты… – Катя поднялась над сидящим мужем, и сжав губы, процедила: – Если бы ты был мужиком, нет, настоящим мужчиной, я бы никогда не изменила тебе…

Но тут ей стало жалко этого сжавшегося, как щенок под палкой, молодого человека. Он не виноват в её изменах. Просто когда-то она пошла не тем путём. Если бы она не вышла замуж из страха остаться одной, она бы не испортила жизнь и себе, и ему.

– Прости, – выдохнула Катя и опустилась на стул. – Давай разведёмся.

– Разведёмся? Ты не можешь просто так взять и уйти от меня! – давясь слезами, заорал Илья. – Ты – эгоистичная сука! Если ты уйдёшь, то я не оставлю тебе ничего. Ты забрала у меня душу, я заберу у тебя квартиру.

Катя, до этого замершая как сова с широко открытыми глазами, теперь расхохоталась как на бенефисе известного юмориста. Она не могла становиться, колики сводили мышцы живота, но с каждым новым вдохом смех становился всё звонче, и он раздражал Илью всё сильнее.

– Что смешного? – шмыгая носом, хмуро кинул он.

– Ты, как всегда в своём репертуаре. Квартира тебе, слава тебе, жена тоже достанется тебе, – еле сдерживая новый приступ хохота она указала пальцем на шкаф с одеждой. – Тебе ведь не впервой сооружать жену из подручных материалов. – Катя взорвалась в очередной раз, а Илья безнадёжно опустил руки, получив удар ниже пояса.

– Я развожусь с тобой, лживая дрянь. Но… – Он не успел договорить, как в лицо прилетел утюг. Немного оправившись от удара, которым Катя всё-таки его пожалела: нос не сломан, хотя и сильно болел, он продолжил, но теперь на тон ниже: – Но дело я продолжу. Я найду убийцу. Я хочу повышения, я хочу премии, пусть даже твоя шлюхастая подружка сядет в тюрьму. Желательно вместе с тобой…

Последовал новый удар утюгом, но теперь он успел перехватить её руку, и они начали бороться.

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, я клянусь, я убью тебя, и тогда хотя бы справедливо сяду в тюрьму! – Очевидно, слова Кати достигли места назначения – Илья ослабил хватку и отпустил запястья жены, словно стряхивая её с себя.

Спустя долгие двадцать минут молчания, пока оба собирались, они наконец-то вышли из дома.

– Ты что, тоже уходишь? – язвительно спросил молодой полицейский.

– Вообще-то, я иду с тобой. – хладнокровно произнесла Катя, закрывая дверь на ключ. – Я готова проторчать целый день в участке, но я не подпущу тебя к расследованию этого дела.

– Давай, попробуй, – хмыкнул Илья, который теперь был похож на злобного гнома-переростка, по ошибке наряженного в полицейскую форму. – Ну так тебя же кинут в клетку за препятствие ходу следствия.

– Чем ты думал?! – Мужчина в кожаной куртке похожий на цыгана нервно расхаживая возле решётки, за которой на серой скамейке сидел взъерошенный Прокоп.

Под футболкой у Саши нервно играли небольшие рельефности. Он резко жестикулировал и задавал один вопрос за другим:

– Какого чёрта ты пырнул ножом эту девочку? Ты хоть понимаешь, что она могла не выжить?.. Хотя, что я спрашиваю, ты же обдолбаный, как крот. Тебе что, не нужны бабки? Ты понимаешь, что если бы она умерла, ты бы сел на весь остаток своей поганой жизни? У тебя же поставка из Франции намечается от… как его там…? – Тут Саша сделал ход, который удачно вписался в ситуацию.

Конечно, Прокоп ему не рассказывал запретную информацию о поставщике, но в таком состоянии как сейчас, когда на мозги давят острая потребность в новой дозе, перевешивающая здравый смысл, и страх заключения вместе взятые, он может проболтаться, и тогда не придётся спасать его задницу. Но всё-таки какая-то часть его сознания все ещё работала.