— Я с ним уже встречался, — тихо сказал Леонид.
— И что?
— Бьет себя в грудь, сыпет пепел на голову, проклинает тот день, когда занялся изучением ядов. Утверждает, что кто-то, воспользовавшись дружескими с ним отношениями, проник в его кабинет, открыл сейф и отлил из флакона яд, изготовленный им по старинному рецепту.
— Что ж, придется и мне выслушать его самобичующую исповедь. А кстати, зачем он изготавливает яды?
— Как он объясняет, затем же, зачем другие занимаются художественной резьбой по дереву или собирают марки, — хобби у него такое.
* * *
В пронизанный золотыми нитями уходящего солнца весенний вечер Кирилл нажал на кнопку домофона и представился:
— Кирилл Мелентьев.
— Да, да! — раздался в ответ утомленный голос с нотками раздражения. — Поднимайтесь, третий этаж.
На лестничной площадке детектива уже ждал Валерий Павлович Дубов, мужчина лет сорока, с удлиненным аристократическим овалом лица и золотой оправой очков на немного крупном породистом носу. Его пышные русые волосы были красиво подстрижены, и несколько прядей небрежно падали на высокий лоб. Одет он был в просторную темно-синюю рубашку и вельветовые брюки.
— Проходите! — несколько суетливо пригласил Валерий Павлович Мелентьева и поспешно закрыл за ним дверь.
— Пришли меня мучить! — насмешливо-устало произнес он. — Но я все уже рассказал капитану Петрову и даже написал. — Он обреченно взмахнул руками. — У меня уже изъяли этот проклятый яд!
Кирилл следовал за ним по коридору, обшитому массивными дубовыми панелями и освещенному бра в форме факелов. По всей длине коридора было устроено несколько ниш. В одной стоял средневековый рыцарь, в другой — висели мечи, а в третьей было ложное стрельчатое окно, — нарисованное с таким искусством, что в первый момент Кирилл поддался оптическому обману и засмотрелся на раскинувшееся перед ним озеро со старинным плавучим павильоном посредине.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил хозяин, когда они достигли гостиной, убранной в стиле эпохи Возрождения.
Перед камином стоял красиво расписанный экран, на камине сверкали позолотой массивные подсвечники, кресла и диваны были обтянуты шитой золотом тканью, огромный гобелен на стене изображал чей-то шикарный кортеж.
— Это свадебный кортеж Екатерины Медичи! — пояснил Дубов так, словно речь шла о его тетке.
Он подошел к камину, облокотился на него одной рукой и, вздохнув, произнес:
— Мучайте!
— Мучить я вас не собираюсь и не имею на это ни прав, ни желания, — сказал Кирилл. — Просто я хочу поговорить с вами и обрести в вас союзника, который, так же как и я, будет заинтересован в том, чтобы найти убийцу. Но прежде дайте мне освоиться в атмосфере великолепия вашего дома.
Валерий Дубов согласно кивнул и предложил кофе.
— Хотя… в доме отравителя, — тут же не без иронии добавил он.
— Не откажусь! — вежливо отозвался Кирилл.
Пока Валерий Павлович колдовал в своей средневековой кухне, Кирилл с интересом продолжал осматривать гостиную «замка», все стены которой были увешаны портретами в богатых рамах. Неожиданно Кирилл почувствовал, будто кто-то его зовет, он обернулся и встретился взглядом с белокурой красавицей в бархатном платье, расшитом жемчугом. Она была изображена на фоне безбрежно-голубого неба, пронизанного искрами солнца.
— Любуетесь! — Валерий Павлович появился с подносом, на котором стояли две чашечки и кофейник из тончайшего фарфора. — Это знаменитая Бьянка Капелло, супруга герцога Франческо Медичи, та самая, которая, желая избавиться от домогавшегося ее кардинала Фердинанда, родного брата мужа, приготовила изысканный пирог и столь же изысканно пропитала его ядом. Но судьба обошлась с ней безжалостно. Неожиданно вернулся с охоты герцог Медичи и съел кусочек этого пирога на глазах ошеломленной Бьянки и кардинала, который, чувствуя опасность, даже не притронулся к нему. Увидев, что случилось непоправимое, Бьянка с улыбкой на губах взяла второй кусочек пирога и тоже съела. У нее не было выбора, она, как ни странно это звучит, любила своего мужа. К вечеру они умерли в страшных мучениях.
Валерий Павлович протянул Кириллу белоснежную фарфоровую чашечку.
— Прошу вас, если не боитесь. Я теперь для всех — отравитель.
Кирилл сделал глоток и выразил свое восхищение:
— Отменный кофе!
— Я его сдобрил особо тонким венецианским ядом, — с сарказмом продолжал Дубов.
— Валерий Павлович, — обратился к нему Кирилл. — Я понимаю, насколько вам сейчас тяжело, но, думаю, никто не считает вас отравителем.
Читать дальше