Рекс Стаут - Подобный богу (= Убить зло)

Едва ли не с колыбели. Вероятно, существует постепенный прогресс приобретения иммунитета с момента твоего первого вздоха до того дня, когда твое эго твердо заявляет: "Больше я не могу переносить эти раны". Есть самые различные вариации. К кому-то это приходит с первыми попытками говорить, к другим - только к моменту полного физического созревания. Это уже крайности. Например, к тебе это определенно пришло к тому времени, когда ты в первый раз пришел домой к миссис Дэвис. Тебе было лет пятнадцать, может, семнадцать.

Ты охотно посещал воскресную школу, потому что испытывал там интеллектуальное возбуждение. Мистер Снайдер, учитель, ненавидел тебя, потому что ты добивался у него ответа о том, как вода превращается в вино, что, по твоему утверждению, невозможно сделать даже в самой современной лаборатории. Ты высказывал и множество других скептических замечаний, ссылаясь на своего отца, который, как практикующий фармацевт и химик, возмущался этим чудом с редкой для него яростью. Ты приносил в воскресную школу технические термины, заимствованные у отца, и этим приводил мистера Снайдера в состояние колодной и беспомощной ярости.

Ты всегда гордился тем, что ты довел его до того, что он покинул класс. Так или иначе, но он ушел, и его место заняла миссис Дэвис.

Ее появление положило конец свободной игре интеллекта. Пару раз ты попытался затеять с ней спор, но она просто обращала к тебе взгляд своих огромных голубых глаз и говорила, что ведь, в конце концов, Библия глаголет истину, не так ли? Но ты не перестал посещать воскресную школу, и отец был этому рад, хотя мать проявила к вопросу моей религиозности полнейшее равнодушие. Ты продолжал приходить туда и большую часть времени молча сидел, разглядывая лицо и руки миссис Дэвис. Время от времени она просила ребят что-нибудь сделать в школе, и, когда ее выбор падал на кого-то другого, ты испытывал болезненное и неприятное чувство, совершенно незнакомое тебе прежде.

Однажды в понедельник, зимой, как только закончились занятия в школе, ты оказался на ее крыльце с зонтиком, который она забыла на днях у старой миссис Пул на другом конце города. Она сама открыла тебе дверь.

- Здравствуй, Уильям. Большое тебе спасибо. - Затем, пока ты застенчиво краснел и мял в руках шапку, она добавила: - Может, зайдешь ненадолго? Пожалуйста, развлеки меня немного. Мама уехала на неделю в Чикаго, а муж вернется еще не скоро, так что я чувствую себя одиноко и далеко не в том настроении, которое подобает доброй христианке.

До этого ты уже несколько раз перескакивал через небольшую канаву, окружающую лужайку перед ее домом, и осмеливался приблизиться к парадному входу, но никогда не был в замке своей принцессы. У тебя захватило дух от необыкновенного приключения и волнения, и ты споткнулся о край ковра в гостиной с опущенными шторами, освещенной только огнем камина.

Ты был благодарен миссис Дэвис, которая сделала вид, что не заметила неловкости; мать сразу нахмурилась бы, а Джейн заботливо спросила бы, не ушибся ли ты. Но ты растерялся, когда миссис Дэвис заметила:

- Можешь присесть здесь, на диване, и посмотреть следующий урок. Вероятно, заметив выражение моего лица, она почти сразу добавила: - Или хочешь просто поговорить?

Ты пробурчал: "Просто поговорить" - и сел на край дивана рядом с ней.

Она начала расспрашивать тебя, и, хотя постепенно язык у тебя достаточно развязался, чтобы выражаться целыми фразами, ты не мог взглянуть ей в лицо, очень хотел, но не смел. Ты видел ее маленькие мягкие белые руки, лежащие на коленях, и думал о ее лице, тоже нежном и белом, с энергичным и выразительным ртом, голубыми глазами, опушенными длинными темными ресницами. Сэм Бойли как-то сказал, что у нее двойной подбородок, за что его чуть не убили, правда не ты.

Миссис Дэвис спрашивала тебя, о чем ты думаешь вне школы, когда играешь с ребятами, и ты все пытался решиться и рассказать ей о стихах, которые написал о ней, когда внезапно она, приподняв за подбородок, повернула твое лицо к себе:

- Господи, почему мы не можем смотреть друг на друга? Мне очень нравится твое лицо. Оно такое выразительное и сильное. Вот видишь, мы смотрим друг на друга. - Она убрала свою руку. - Ну, продолжай.

Но ты снова потерял дар речи. Ты чуть не потерял сознание от блаженства, когда она коснулась тебя рукой.

Теперь ты уже не мог говорить о стихах. Она не стала дальше мучить тебя вопросами и достала альбом с фотографиями, сделанными во время медового месяца, который она с мужем провела в Европе, почти десять лет назад. Вы вместе переворачивали листы альбома, ваши пальцы соприкасались, и внутри у тебя все пылало и вздрагивало. Ты чувствовал себя совершенно измученным и жалким, когда она наконец поднялась с дивана и сказала, что ей пора готовить обед мужу.