Рекс Стаут - Рука в перчатке

Теперь вот и Мартин замешан в этом. Теперь он там, с этими людьми, сидит, вздрагивая от их вопросов и громких голосов... она словно видела его... и объясняет им про перчатки, те, которые она сама купила. Сильвия содрогнулась от отвращения и ужаса при одной мысли об этом. У нее не было и тени сомнения в невиновности Мартина, но в силу своего воспитания - она всегда была душкой, баловнем фортуны и не привыкла к неприятностям Сильвия испытывала к нему раздражение, и все из-за проклятых перчаток. Перчаток, которые сама ему купила...

Боже, во что они превратились... что эти люди теперь говорят ему... и что он отвечает...

- Сильвия... или мисс Рэфрей?

Она подняла голову. Не услышала, как он подошел, - наверное, трава заглушила шаги. Сказала тусклым голосом:

- Лучше Сильвия. - Затем попыталась переключиться со своих мыслей на того, кто ее потревожил, - вдруг ей станет легче. И заметила: - Вы плохо выглядите.

Стив Циммерман кивнул.

- Не стоит беспокоиться. - Он смотрел на нее сверху вниз, его светлые глаза были настороженными, ноздри раздувались, затем сел на траву, скрестив ноги, футах в трех от нее. - Я имею в виду себя.

Никогда особенно за собой не следил. Распространено мнение, что мужчине, лишенному лоска и привлекательности, не избежать комплекса неполноценности. Не знаю, я его никогда не ощущал. Впрочем, я ненормальный.

- О, - сказала Сильвия. - Вовсе нет!

- Почему нет? Разве я нормальный? Бог мой, да я гиперцеребральный.

- Вижу. "Гипер" означает слишком много? Или я путаю?

- Нет. Это означает сверх меры. Может означать избыточность. - Он потер кончик носа тыльной стороной ладони. - Сразу после ленча я решил поговорить с вами. Видел, как вы пошли сюда.

- Ну и...

Теперь ее лицо было на фут выше, чем его, и он смотрел на нее снизу вверх.

- Легко вам говорить "ну". Ваш мозг привык отвечать в основном на простые сенсорные импульсы.

Это вольная формулировка, но научная настолько сложна, что вы ее не поймете. Я пришел к этому выводу долгим и мучительным путем. У меня к вам предложение. Чтобы все было ясно и вы не задавали ненужных вопросов, сразу скажу, что хотел об этом поговорить сначала с Мартином, но возможности не представилось. Сначала он был со всеми вами в студии, а потом его вызвали в игральную комнату. Вот мне и не выпал шанс...

Сильвия прервала его:

- Вы не знаете, почему они послали за ним? Или знаете?

- Полагаю, зададут ему кучу вопросов, которые уже задавали всем раз десять...

- Нет. - Сильвия села поудобней на своем валуне.

- Они нашли перчатки, которые искали. Их нашла Дол. На них следы от проволоки, как они и предполагали. Эту пару я купила вчера и отдала Мартину, я ему их проспорила. Они принадлежат ему. Вот о чем они его расспрашивают.

Циммерман смотрел на нее в упор своими светлыми глазами. Ничего не спросил. Казалось, даже не дышал. Он был весь внимание.

Сильвия возбужденно спросила его:

- Ну? Что вы на меня уставились?

- Извините. - Но глаза так и не отвел. - Вы говорите, Дол нашла перчатки. Где?

- В саду. Были спрятаны в арбуз.

- Вы хотите сказать, в огороде?

- Да.

- Но... - Циммерман умолк. Наконец глубоко вздохнул, как будто ему не хватало воздуха. - Значит, они их нашли. И принадлежат перчатки Мартину. Ну и какой им от этого толк?

- Я не знаю. Но для Мартина в этом ничего хорошего нет. И для меня, и для всех.

- А что говорит Мартин?

- Я не знаю. Что он может сказать? Что не знает, как они туда попали. Что же еще?

Ничего, - медленно кивнул Циммерман. - Понимаю. Вот та бомба, которую они ему подложили, - арбуз, а в нем его перчатки. Не надо ему было брать с собой перчатки. А он взял. - Он зажмурился, как будто свет причинял ему боль, потом открыл глаза и посмотрел на нее. Резко сказал: - В любом случае это не имеет никакого отношения к моему предложению. Оно прозвучит не совсем в принятой для этого манере и, может, поразит вас своей несуразностью. Но следует принять во внимание сложившиеся обстоятельства. Я хочу вас просить выйти за меня замуж.

Он не спускал с нее глаз. Сильвия одновременно убедилась в трех вещах: ее уши не в порядке, этот человек наконец окончательно спятил и последнее: все трагическое, гротескное и просто смешное, положенное ей на всю оставшуюся жизнь, обрушилось на нее в одночасье. Она смогла только пролепетать:

- Что?

- Естественно, - сказал Циммерман, - вы поражены. Я не льщу себя надеждой, что такая идея приходила вам в голову. Куда там! Но могу привести вам свои соображения, которые должны вас заинтересовать, хотя прежде вы о них не думали. Я знаю, как вы молоды, ваш мозг еще свободен от фривольности. Наша женитьба дает огромные преимущества.