Рекс Стаут - Рука в перчатке

- Да, сэр! - По телу де Руде пробежала едва заметная дрожь, но он взял себя в руки. - Не я начал спорить, сэр.

Сильвия упорствовала:

- Вы начали. Сказали, что еще стоит посмотреть.

Смотреть нечего. Все решено.

- Да, мисс Рэфрей... Это решено, сэр?

- Святые угодники! - воздел к небу руки Мартин. - Убирайтесь. Ступайте домой. Там я с вами договорю.

Де Руде перевел глаза на Дол:

- А насчет этого человека, мне его встречать сегодня?

- Да, - сказала Дол. - Если ничего не переменится. Но тогда я вам дам знать.

Де Руде повернулся и ушел, неспешно, но совсем не потому, что с возрастом ослабли его мускулы, время было невластно над его телом. Он уходил, а Дол смотрела ему вслед, на широкие мускулистые плечи, могучие бедра.

Она сказала, ни к кому не обращаясь:

- Странный зверюга этот человек. - Потом обратилась к Мартину: - На твоем месте я бы отослала его вместе с фазанами. Он безумно ревнует тебя к Сильвии, и вместе им не ужиться под одной крышей. Он становится все хуже. Она пожала плечами. - Ты так долго был его кумиром, что в его жизни теперь образовалась пустота. - Она опустилась на подножку возле стула Сильвии и погладила ее по колену. - Ну, так что, Рэфрей? Как дела?

- Спасибо, Боннер. Отвратительно!

- Я так и думала. Ты молода и была совсем ребенком, когда лишилась матери и отца. Это первый настоящий удар, который тебе нанесла жизнь...

- Не только поэтому. - Сильвия собралась с духом, ее голос дрогнул. Пи Эл был отличный малый... ты знаешь, кем он был для меня... ужасно, что он мертв. - Она закусила губу, посмотрела на свои дрожащие пальцы, потом на Дол. - "Ужасно" - это не то слово, хуже. - Она снова закусила губу и взорвалась: - Разве они не догадываются, кто его убил?

Почему его не заберут отсюда? Почему нас не отпускают? Я ненавижу это место!

К ней наклонился Мартин:

- Право, Сильвия, не надо так!

Дол сказала, поглаживая ей колено:

- Ты капризный ребенок, Сильвия. Я тоже когда-то была такой. Даже тебе пора понять, что не все происходит по мановению твоей руки. Бывают лекарства, которые приходится безропотно глотать, даже если ты баловень судьбы. Однажды мне пришлось глотнуть, и я чуть было не подавилась.

- Но разве можно так издеваться над нами, заставлять сидеть и выслушивать его и эту сумасшедшую женщину...

Дол покачала головой:

Ты принимаешь желаемое за действительное, они не могут поручиться, что это сделал Рэнт. Даже если бы знали...

- Конечно, они знают. Кто еще мог это сделать?

Конечно, знают!

Нет, дорогая Сильвия, - мягко произнесла Дол. - Они не знают. Они в тупике. Подозревают в убийстве Рэнта из-за того, что у него налицо мотив для убийства. Но сейчас, после того, что рассказал Лен, у них нет ни одного доказательства. И есть кое-что, свидетельствующее в пользу Рэнта. Если он возвращался туда после четырех часов сорока минут и убил Пи Эл, конечно, он не оставил бы там ту бумагу валяться на траве. Она ему была так нужна. Не исключено, что он мог в панике сбежать с места убийства, хотя это маловероятно.

Сильвия смотрела на нее во все глаза:

- Но я полагала, это он... А если это не он...

- В том-то и дело, - поддакнула Дол, - что не он. Может, это сделал совсем незнакомый нам человек. Но Шервуд убежден в обратном. Это мог оказаться любой: ты, я, Джэнет и миссис Сторс, но он не допускает, что это женщина. Лен мог убить, потеряв голову от гнева, Мартин - приняв ошибочно Сторса за соперника, Стив мог - в познавательном плане, как психолог. Осади назад, Рэфрей. Я говорю не затем, чтобы свалить все в кучу или насладиться своим красноречием. И я приехала сюда не к тебе в гости. Пи Эл пригласил меня. - Внезапно Дол переключилась на Фольца: - А что ты думаешь, Мартин? Какое у тебя сложилось впечатление от прошлого вечера?

- Никакого, - медленно покачал головой Мартин. - Надеюсь, у меня ничего серьезного с нервами.

Но ничего не могу с собой сделать. Вчера вечером я был в таком шоке, что ничего не соображал и делать ничего не мог. Когда патрульные хотели, чтобы я пошел туда и взглянул... на Пи Эл... я не захотел. Они сразу заподозрили меня. Но мне было все равно. У меня слишком богатое воображение... Совсем ни к чему было идти туда и смотреть. - Он поднял руки к глазам и стал массировать надбровья. Потом снова взглянул на Дол. - Ну почему я такой мягкотелый! Немного мужества мне бы не помешало.

Сильвия замахала на него руками:

- Оставь, пожалуйста, Мартин. Ты - это ты. Я люблю тебя такого, как есть.

Он посмотрел на нее и пробормотал:

- Видит Бог, так оно лучше.