Андрей Константинов - Решальщики. Движуха

— Я тут в Интернете глянул: через час будет проходящий из Мурманска. Если успею, к одиннадцати вечера буду в Питере.

— Не понял? У нас ведь с тобой, помимо нынешних, еще и на завтра минимум три тёрки намечены!

— Да я тебе на этих встречах на хрен не сдался! Все едино: темой не владею, в калькуляции не разбираюсь. Даже на блатную педаль, в отличие от Димки, толком нажать не умею. Сижу балластом и номер отбываю.

— А вот это ты напрасно, Николаич! — запротестовал Брюнет. — Ты же знаешь, меня всегда дико интересует твое мнение…

— Виктор! Ради бога! — перебил Леонид. — Может быть, я идиот, но я не дебил. Я все знаю.

— Чего знаешь?

— Про вашу с Петрухиным… хм… разводку. Знаю, что ребенок у Асеевой здоров. Что никаких дифирамбов в мою честь она не пела и никаких рекомендаций относительно моей скромной персоны не давала… Димка попросил тебя отцепить меня от поездки в Тверь, и ты пошел ему навстречу, сочинив эту петрозаводскую историю. Так?

Виктор Альбертович нахмурился, закусил губу и отозвался слегка смущенно:

— Э-э-э-э… Оно конечно… Нет, ну не совсем, конечно…

— Брось! По глазам вижу, что именно так оно всё и было. В общем… Поеду-ка я домой. Уверяю, так оно правильнее будет. Для всех.

— Блин! Ну ты даешь… А как же?.. Номер тебе шикарный сняли, уважуха полная, все дела…

— Я компенсирую все затраты.

— Да пошел ты! Со своей компенсацией, — огрызнулся Брюнет. — Просто не по-людски всё это. Да что там — реально через жопу всё!.. Опять же, вечером Долиханов обещал нам с тобой девочек местных подогнать.

— Спасибо ему за заботу, конечно. Но я предпочитаю самостоятельно находить для себя… девочек.

— Вот ты, блин, моралист! Я ж не предлагаю во все тяжкие пускаться! А так, исключительно мужского здоровья ради… А если ты опасаешься, что это до Яны как-то дойдет, не боись — никто ничего не узнает. Думаешь, моя нынешняя благоверная… хрен ей между… не ревнивая?

Реагируя на последний аргумент, Купцов, аки тот месяц из народной песни, окрасился багрянцем и бросил с вызовом:

— А вот Яну Викторовну ты сейчас напрасно приплел! Я не знаю, что там тебе наговорил Петрухин, но это абсолютно не твое дело!

Глаза Голубкова недобро блеснули, а уже через мгновение словно застыли, излучая ледяной холод.

— Ну тут еще с какого боку посмотреть! — с металлом в голосе принял он вызов.

— Да всё едино — с какого ни смотри!

— А тебе не кажется, что ты сейчас малость того… зарываешься?

— Нет, не кажется.

— Вот такой, значит, замес? — очень недобро ощетинился Брюнет. — По ходу, ты, Леонид Николаич, меня на «рэ» прокачать решил? Так вот, не советую.

Купцов ощутил неприятный холодок — ТАКИМ своего босса он еще не знал. Леонид поймал себя на мысли, что сейчас видит перед собой не успешного, всеми уважаемого предпринимателя Виктора Альбертовича Голубкова, а того самого, из «раньших времен», криминального авторитета Витю Брюнета.

Впрочем, через пару секунд Голубков и сам почувствовал, что перегибает с эмоциями, и заговорил уже мягче:

— Ладно. Шабаш. Еще не хватало промежду собой кусалово устраивать… Только запомни одно, Леонид Николаевич: я, в отличие от тебя, знаю Яну годков эдак десять. Мы с ее мужем покойным корешами были. Так что, как ни крути, но за нее и за сына ихнего я в какой-никакой, но в ответке. Вкурил?

— Не вполне. Объясни?

— Объясню. Потом.

— Когда?

— Когда ты малость охолонишься, прекратишь бабские обидульки кидать и голову обратно включишь! — снова не сдержавшись, оскалился Брюнет.

Неизвестно чем сейчас мог завершиться сей диалог, кабы у столика не материализовался телохранитель Влад. Деликатно встрянувший со словами:

— Виктор Альбертович, звонили из приемной Нелидова. Сказали, что губернатор готов вас принять прямо сейчас.

Брюнет рассеянно кивнул, уперся взглядом в Купцова и после долгой гнетущей паузы махнул рукой и озвучил приговор:

— А-а-а-а… Хрен с тобой! В самом деле, лучше уж вольную дать, чем еще почти двое суток на твою постную рожу любоваться.

Голубков с шумом поднялся и скомандовал:

— Поехали!

— К Нелидову? — уточнил Влад.

— К нему. Только через вокзал. Сначала… — Виктор Альбертович снова недовольно зыркнул на Купцова. — Сначала по пути балласт скинем.

— Это как? — не догнал телохранитель.

— А вот так. Разве сам не видишь? Наш мальчик… хрен ему между… домой запросился. СкуШно ему тут с нами.

Окрестности Твери, 24 августа, ср.

Бывший десантник Александр Мирошников не был трусом. В ноябре 1999 года, в ходе второй чеченской кампании, под Гудермесом он попал в руки «чехов». По крайней мере они так считали. Потому что их было трое и у них было оружие. А Мирошников был один, и из всего оружия у него оставался только нож. И, тем не менее, он отбился. Он вырвался, убив одного и ранив двух других.