Андрей Константинов - Решальщики. Движуха

На подъезде к городу Купцов слегка подзастрял в пробочках, так что к офису «Феникса» в начале восьмого Петрухин подъехал в гордом одиночестве и на такси.

Зеленков нетерпеливо дожидался гостя на улице: он стоял у входа под козырьком, курил неизменную сигарету и общался с уже знакомым решальщикам охранником. Возле их ног покачивались бутоны роз, горела под колпаком свеча. Капли дождя стекали по стеклу, как слезы…

«Любопытно, — подумал Петрухин, расплачиваясь с таксистом и выбираясь из машины, — всплакнул ли кто-нибудь по Образцову? Всплакнул ли кто-нибудь по человеку с выразительным прозвищем Людоед? Вполне может статься, что и нет… А еще интересно: сколько сроку они намерили этому импровизированному мемориалу? В принципе, при таких оборотах и завязках птенцы гнезда „Фениксова“ вполне могут потянуть и обустройство здесь Вечного огня. В память о всех безвременно ушедших жертвах беспредела…»

В кабинете у Котьки жалюзи были закрыты и горела настольная лампа. В ее свете густой сизой волной предсказуемо плыл сигаретный дым.

— Ну что скажешь, коллега? — с трудом сдерживая нетерпение, спросил Зеленков. Ему так не терпелось услышать о результатах проведенных решальщиками раскопок, что он забыл предложить гостю напитки.

О чем «тактичный» Петрухин, впрочем, не преминул напомнить.

— Блин! «Семен Семеныч»! — шлепнул себя по лбу хозяин и, подорвавшись с места, оперативно организовал для Петрухина «темное запотевшее». Затем, выждав для приличия время, необходимое для первых, самых вкусных глотков, повторил вопрос.

— Вот этот телефончик, — Дмитрий протянул бумажку с номером, — числится за «Манхэттеном». Именно по нему звонил один из убийц вашего Людоеда. Сразу после исполнения заказухи.

— О как! Сейчас проверим! — Зеленков развернул на экране монитора клиентскую базу данных и принялся азартно стучать по клавишам. Не прошло и минуты, как выражение азарта на его лице резко сменилось разочарованием. — Увы, но это всего лишь телефончик приемной. По нему сотни человек в день звонят. Спроси у секретаря, кто звонил, — она и не вспомнит.

— Есть такое дело, — подтвердил Петрухин. — Не помнит Татьяна этого звоночка.

— Какая Татьяна?

— Секретарша «Манхэттена».

— Так вы и это уже прокачали? Ну вы даете, мужики! А с какого номера звонил убийца, тоже знаете?

— Само собой. Расклад покамест вырисовывается такой: исполнителей, похоже, было двое. Незадолго до убийства ими самими либо кем-то третьим, но для них по паспорту жителя Гатчины Нечаева были приобретены две «мегафоновские» сим-карты. Которым суждено было прожить короткую, но яркую жизнь. Одна из симок, та, что, судя по всему, была у стрелка, в день кончины Людоеда отработала тринадцать минут шестнадцать секунд и с тех пор голоса не подавала.

— А вторая?

— Ее «биография» оказалась длинней на одну минуту и три секунды. Столько продолжался звонок в «Манхэттен», имевший место быть сразу после убийства Образцова. И я не склонен думать, что туда звонили поинтересоваться ценами на пряники.

Зеленков задумался:

— Хочешь сказать, что некий наблюдатель сперва убедился, что Людоед благополучно перешел в другое состояние, а потом позвонил и доложился заказчику?

— С вами приятно иметь дело, инспектор Зеленков, — растянулся в довольной улыбке Петрухин. — Похоже, вас еще не до конца скрутила лютая болезнь «водярка мозга».

— А вот мое нынешнее начальство сетует, что у меня напрочь отсутствует креативное мЫшление.

— А ты поменьше разных идиотов слушай.

На столе у Зеленкова затрезвонил служебный телефон, и Костя, немного напрягшись («Господи, пронеси! Лишь бы не боссы!»), ответил:

— Зеленков, слушаю!.. Кто? Ах, да-да, это ко мне. Пропусти… Нет, не надо выписывать… — Костя положил трубку и с облегчением пояснил: — С поста охраны звонили, Купцов подъехал.

— Маладца! Еще не мировой рекорд преодолевания вечерних пробок, но уже к тому близко. Слухай, а что вообще за фирма этот «Манхэттен»? Какие у вас с ними дела?

— Если честно — хреновые дела. Контора-то у них мощная. Будь здоров какая контора — склады, магазины, перевозки. Из Европы продукты гонят, на таможне все схвачено. В общем, крепко стоят ребята. А заправляет там у них Митрофанов Евгений Борисыч. Формально он совсем никто, транспортным отделом, что ли, заведует. Но мазу там держит именно он.

— Прокачивал?

— А как же. Питерский, сорок шесть лет. В девяносто восьмом был осужден Василеостровским судом на пятерочку за разбой. На подхвате у него ходит подельник по тому самому разбою, якобы авторитет Кирюша Коровин, он же — Бодуля. Сам Бодуля за тот случа́й получил восьмерик. Видать, тогда был покруче. Но сейчас — никто, алкаш запойный, урка на незаслуженном отдыхе. В своей Твери он, может, до сих пор и авторитет, но здесь, у нас, мазу держит Митроха. А Бодуля только на подхвате.