Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка

Не сразу и словно бы нехотя раздвинулись створки подрулившего лифта. Грибков повернул голову и почти начал движение вперед, как вдруг парень взмахнул букетом, аки шашкой, и… обрушил цветы на грибковский затылок.

Раз. Другой…

«А роза упала на темя Азора».

Третий?..

Нет, третий удар не понадобился. Поскольку уже после второго «Азор» рухнул как подкошенный на грязный бетонный пол, не успев даже толком вскрикнуть.

Еще бы! Учитывая, что в букете посередь шипастых цвета свернувшейся крови цветов помещался внушительный кусок проволочной арматуры…

— Пинцет! Твою мать! Ты че творишь? Я тебе десять раз повторил: бить куда угодно — только не по башке! Ты совсем дебил, а?

Хотя, в отличие от своего напарника, Гиря и не учился на медицинском, его базовых знаний оказалось достаточно, чтобы понять — спёкся клиент. То есть — совсем. Без вариантов.

— Я… Гиря! Вот честное слово… Я и не собирался его… так… А он… он повернулся… А у меня рука… короче, поехала…

— Мозги у тебя поехали!!! Если они ва-аще есть!

Пинцет поежился:

— Слышь! Валить надо отсюда!

— Придурок! Нет, ну конченый придурок! — вынес окончательный диагноз Гиря и, склонившись над телом, принялся с профессиональной сноровкой ощупывать грибковские карманы.

— Э-э-э! Ты что? Дядька же приказал ничего, кроме телефона, у обсоса не забирать?

— Главное, что дядька приказал, — не мочить! — огрызнулся Гиря. — А теперь за такие дела хрен он с нами расплатится. Еще, чего доброго, сам замочит… Так что, ну его в задницу — этого дядьку… Опаньки! Какое любопытное письмецо в конверте! Зырь-ка, Пинцет!

— Мать моя женщина! Тут, по ходу, штукарей пять зеленых, не меньше!

— А ты говоришь «обсос»! Все бы такие обсосы были, тогда и жить веселее стало бы! В общем, не зря прогулялись.

— И все-таки: чего мы дядьке-то скажем?

— О чем договаривались, то и скажем.

Пинцет опасливо покосился на мертвое тело:

— А как же?..

— А за это мы делов не знаем. В конце концов, мы ж не виноваты, что скорая помощь оказалась не такая уж скорая. Все, уходим!..

— …Алло! Слушаю вас! — отозвался на долгожданный вызов Шмаков.

— Извините, я по ходу не туда попал…

Новгородская область, придорожный мотель на трассе Пестово — Хвойная, 2 июля 2011 года, сб., 22:36

Бережно прижимая к груди пузатый пакет, ручки у которого оборвались буквально на третий от ларька шаг, Купцов своим ключом открыл дверь и, контрольно осмотревшись, просочился внутрь.

Доставшийся им номер представлял собой невеликую, не более десяти квадратов, комнату, две трети которой занимала огромная двуспальная кровать. По причине отсутствия не то что кондиционера, но хотя бы вентилятора, в воздухе висел неприятный аромат застарелого табачного дыма, к которому примешивался запах крепкого дешевого парфюма. Всё это, вкупе с богато развешенными по стенам картинками «полуеротического» содержания, недвусмысленно говорило о том, что номер сей активно использовался в качестве места проведения кратковременного досуга проезжих дальнобойщиков с местными трассовыми девочками.

Верхний свет не работал, посему Леонид на ощупь дернул цепочку ночника, осторожно сгрузил пакет на кровать и, перекрикивая доносящийся из душевой шум воды, доложился:

— Яна Викторовна! Мы прибыли!

— Кто это мы?

— Я и ужин!

— А, поняла! Я сейчас! Буквально одну минутку!

— Да хоть полторы! — великодушно разрешил Купцов и принялся выкладывать содержимое пакета на прикроватную тумбочку. Содержимое оказалось достаточно эклектичным, как то: пакет чипсов, большая шоколадка, две булочки для гамбургеров, банка зеленого горошка, бутылка «пепси» и прочая подобная ерунда, входящая в обязательный набор коммерческого ларька.

Шум воды прекратился, и пару секунд спустя из душевой выпорхнула заметно посвежевшая и расслабленная Яна Викторовна с полотенцем, завязанным чалмой на голове. Однако совсем не «чалма» буквально приковала взгляд Купцова: из иных, помимо полотенца, предметов одежды на Асеевой сейчас наличествовали лишь короткие, до колен бриджики и давешняя легкомысленная маечка. Которая, будучи натянута на еще влажное тело, обтягивала высокую грудь, дерзко просвечивая виноградины сосков.

— Уффф! Хорошо-то как! — благостно выдохнула юрисконсультша и, посмотрев на ассортимент добытых Купцовым товаров, насмешливо прищурилась: — Знаете, Леонид Николаевич, если бы я отправила сына в магазин и попросила его купить продукты на свой вкус, думаю, он принес бы точно такой же набор.