Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка

Тяжелая ночь. Но, безусловно, стоившая потраченных на нее киловатт-свечей. Так же как стоила свечей и сама затеянная Юрием Платоновичем Шмаковым большая, многоходовая партия-игра. Которая неуклонно, что то сумеречье, приближалась к своей развязке.

Прилетевший в родной город накануне вечером Шмаков прямо из «Пулково» отправился в центр, в отель «Амбассадор». И там почти пять часов кряду провел в муках творчества в тандеме с компьютерных дел мастером Грибковым. Который, признаться, давно и окончательно заколебал его своим нытьем и нравственными терзаниями… Ну да плевать на них — на компьютерщика и его рефлексии. Если сегодня дело выгорит, у Грибкова высвободится достаточное количество времени, чтобы полежать и подумать о своих жизненных перспективах. А покамест главным было то, что склеенный из кусочков Результат (он же, если угодно — Мистификация) на порядок превзошел более чем осторожные шмаковские ожидания.

После нелепого идиотского случая с перебоями энергии в здании министерства, когда Юрий Платонович так и не сумел восстановить перекачиваемую на ноутбук запись ключевого «разговора по существу» между Тигуновым и его абреком Куркаевым, он, признаться, опустил руки и почти отказался от дальнейшей реализации своей виртуозной затеи. Понимая, что второй такой шанс судьба ему вряд ли подгонит. Однако боги (или все-таки черти?) оказались снисходительно-милосердны. И вот теперь, убаюкиваемый плавным покачиванием таксомотора, Шмаков, вполне довольный собой, катил из «Амбассадора» в свое царскосельское коттеджное гнездышко. О существовании коего на балансе недвижимости Юрия Платоновича в этом мире знали всего несколько человек.

Катил, чтобы немного передохнуть, привести себя в божеский вид, после чего — снова ринуться в бой. Потому что, как некогда пророчески поведал Блок, «покой нам» всё еще «только снится».

Отгородившись массивными наушниками от внешнего мира в целом и от настроенного на волну «Радио Шансон» таксиста в частности, Юрий Платонович ностальгически разглядывал мелькающие за стеклом урбанистические пейзажи Купчина и нон-стопом гонял итоговую сведённую запись.

С каждым прослушиванием она нравилась ему больше и больше…

— …Руслан! А про этого долбаного свидетеля удалось что-нибудь выяснить? Это точно никакая не провокация?

— Абсолютно. Совершенно левый чувак. Действительно проходил мимо, ну и… решил, блин, поиграть в Тимура и его команду. Короче, чистой воды форс-мажор.

— Да уж, форс-мажор! Из разряда «подкравшийся песец»!..

— Пал Андреич! Я тут, пока из Питера летел, знаете чего подумал? Может, нам этого свидетеля — ТОГО? Нет человека — нет проблемы. Адрес достать — как два пальца. А все остальное, как говорится, дело бабок и огнестрельной техники.

— Хорошо. Вот что, Руслан, слушай меня внимательно. Это надо будет сделать максимально быстро, красиво и без лишнего шума. Саму тему надо провернуть не позднее вечера субботы. Уяснил?

— Да.

— Деньги отвезешь Бруно. Он уже на низком старте. После того как исполнишь, разрешаю взять неделю отпуска. Ты ведь, кажется, на Мальдивы собирался?

— Ага.

— Вот как раз и съездишь, развеешься. Но сперва надо закончить наше общее дело.

— Хорошо, Пал Андреевич. Я постараюсь.

— Да уж постарайся. Умудрился намусорить — сумей и убрать за собой…

Вологодская область, Шекснинский район. Городок, название которого Купцов никак не мог запомнить, 2 июля 2011 года, сб.

Пыльный солнечный свет робко пробивался в гостиничный номер сквозь в нескольких местах прожженную сигаретой, тоскующую по прачечной штору. Сшитую из столь плотной материи, что весьма ощутимый с утра норд-норд-вест не мог поколебать ее абсолютной статики.

За окном азартно переругивались пернатые. Их визгливый полифонический гундёж, доносившийся через распахнутую форточку, умиротворяюще действовал на человека, привыкшего засыпать и просыпаться исключительно под фоновое скрежетание шмыгающего под окнами общественного и частного транспорта.

Хорошо спалось Купцову в провинциальной глуши. Ох и хорошо!

Впрочем, практика показывает, что после беззакусочного употребления «в одну харю» сорокаградусной жидкости общим количеством в три граненых стакана, мертвецки забудется даже и богатырь, страдающий хроническим расстройством сна.

Ну да любому умиротворению все равно когда-то приходит конец. Опять же, «не всяку кручину заспать можно». А кручинился Купцов, как нетрудно догадаться, по причине случившегося накануне «Ватерлоо», в коем он оказался разбит на голову, не успев даже вступить в само сражение.