Андрей Константинов - Решальщики. Развал/схождение

— Кстати, нам через месяц нужно будет снова слетать — провериться. На пару дней, не больше, — продолжала щебетать Люба. — Так что ты уж, Дима, намекни там начальству при случае. Мол, сказавши «а», надо бы и про «бэ» не забыть.

— Зачем намекать? Прямым текстом скажу. Так, братва, а вот и наш старина-«фердинанд». Загружаемся. Или, может, перекурим перед стартом? А, Костыль? Первая сигаретка на родной сторонке?

— Никаких сигареток! — сердито вклинилась промеж приятелей Люба. — Профессор Штолль строго-настрого запретил. Костя, а ну давай забирайся в салон, живо. А ты, Дима, если хочешь, травись. Мы внутри обождем…

Петрухин и в самом деле закурил.

И в какой-то момент снова поймал на себе пристальный, изучающий взгляд Наташи.

— Митя!

— Аюшки?

— Ты хочешь сказать, что Брюнет вот так, за здорово живешь, оплатил лечение совершенно незнакомому оперу?

— Ты хочешь, чтобы я соврал, или?..

— Или!

— Ну, если «или», боюсь, наш семейный бюджет через месяц даст очередную ощутимую трещину, — покаялся/ответил Дмитрий.

В том числе, то был ответ на былой упрек Брюнета в части отсутствия у его ключевого сотрудника личного автотранспорта и такового же отсутствия в квартире заядлого меломана достойного «аудионосителя». Так как последние «магистральные» полгода львиную долю своей зарплаты Петрухин кидал на специально открытый банковский счет. Деньги с которого снимала Люба Лущенко, оплачивая бесконечные медицинские процедуры и прочие нужды Костыля…

— Петрухин!

— Я!

— Я говорила, что люблю тебя?

— Нет. По крайней мере сегодня — точно. Не говорила.

— Тогда говорю!

С этими словами Наталья обвила руками шею своего мужчины и прильнула к нему, страстно целуя. И поцелуй сей длился столь долго, что отщелкнутая на асфальт Петрухинская сигарета успела дотлеть до фильтра, погасив свой красный огонек-маячок…

Усталая, осунувшаяся Джули возвратилась домой.

Она отперла дверь своим ключом и, пройдя в комнату, не раздеваясь, без сил рухнула на тахту.

— Почему так долго? — сердито спросил нервно выхаживающий по грязному полу незваный постоялец. Был он бледен, взъерошен, с почти недельной щетиной и красными от недосыпа глазами.

В своем болезно-затрапезном виде эти двое сейчас стоили друг друга.

— Назад пешком шла.

— Я же тебе дал денег на жетоны?

— Воды на них купила. Пить очень хотелось.

— Ну?! Что Искандер? Взял? За сколько?

— Нисколько, — безучастно отозвалась Джули, все отчетливее ощущая признаки неуклонно приближающейся ломки.

Нахмурившись, Коптев схватил сумку девушки, беспардонно порылся и вытащил пресс-папье. Как наглядное подтверждение, что сделка в самом деле не состоялась.

— Он что, совсем дурак? Это же малахит! А сверху — бронза!

— Искандер сказал, что от тебя ничего не возьмет. И попросил вернуть ему симку.

— Че за дела? Почему?

— Потому что ищут тебя.

— Кто ищет? — напрягся Сергей.

— Искандера вчера к участковому дернули. Типа, для профилактики. Ну, он сходил, а там в коридоре твоя рожа висит. На стенде «Их разыскивают»… Так чего ты все-таки натворил?

— Ничего. А как там точно было написано? «Полиция ищет»? Или Следственный Комитет?

— Думаешь, я сразу смотреть побежала? Да и какая разница?

— Большая.

— Ты это, Серенький… симку-то отдай, от греха. Искандер сказал, что, пока не верну, ширева отпускать не станет.

— Хрен ему! Перетопчется!

— Сережа! Верни, пожалуйста!.. Я… я загнусь без укола…

— Не загнешься! Не на одном Искандере свет клином сошелся. В другом месте купим.

— На какие купим-то? А Искандер, он может и в долг…

— Будут деньги, — неуверенно обнадежил Сергей.

— Когда? Откуда?

— Завтра пойдешь в ближайший антикварный салон и сдашь эту фигню. За нее должны много дать.

— Не пойду, — слабо запротестовала Джули. Тем не менее купившись на ключевое слово «много». — Я… я боюсь. Сам сходи.

— Куда я пойду?! Сама же сказала, что ищут меня. Да и без документов все равно не примут. — Спохватившись, Коптев сменил интонацию на жалостливо-просительную. — Сходишь, Джули? А бабки поровну поделим.

— Хорошо, схожу. Если… если дотяну до завтра. Колбасит меня.

Сергей понимающе кивнул и протянул девушке бутылку, в которой еще оставалось грамм сто водки.

— Бухни. Может, отпустит немного…

После того как Петрухин развез по адресам — сначала супругов Лущенко, а затем отдежурившую сутки Наталью, он выдвинулся на очередную встречу формата «G-3» (здесь — плюс два свояка-алкоголика). Конечно, Дмитрий здорово рисковал, вторично напрягая шапочно знакомого сотрудника СКП на проявление деятельного интереса к материалам резонансного уголовного дела. Пускай даже и неосознанно, Комаровский свояк вполне мог запалиться на этой теме и подвести решальщиков если не под статью, то где-то совсем близко.