Андрей Константинов: Решальщики. Развал/схождение

Однако старт, по счастью, был отложен раздавшимся из селектора недовольным голосом шефа:

— Я десять минут назад просил прислать ко мне Петрухина!

— Виктор Альбертович! Он здесь, в приемной… Только-только вошел.

— Так пусть заходит! После шуры-муры разводить станете!

Страдальчески реагируя на прозвучавшие как издевательство «шуры-муры», секретарша сбросила кнопку вызова и с нелегко давшимся металлом в голосе казенно отчеканила:

— Господин Петрухин! Пройдите к директору!

— Слушаюсь. И повинуюсь, — исторг облегченно Дмитрий и торопливо просочился в кабинет.

Аллочка поднялась со своего места, поплотнее прикрыла за ним дверь и…

…и разрыдалась в голос…

В интерьерах брюнетовского кабинета чиновник из Смольного смотрелся непривычно жалким и потерянным. По крайней мере, он совсем не походил на своего грозного телевизионного двойника, каковой в выпусках местных новостей с завидным постоянством источал грома и молнии в адрес нерадивых подчиненных. Вселяя столь нехитрым образом в доверчивые сердца пенсионеров и домохозяек обманчивое ощущение, что городское имущество в кои-то веки вверено в надежные, да что там — в железные руки.

— Я так понимаю: представлять вас необходимости нет? — на всякий случай уточнил Виктор Альбертович.

— Нет-нет, — протягивая вспотевшую ладонь, выступил навстречу инспектору Нарышкин. — Мы уже имели честь пересекаться с Дмитрием Борисовичем. При… э-э-э-э-э… известных обстоятельствах. Замечу, Виктор, что тогда ваш сотрудник проявил должные такт и деликатность. Собственно, потому я и принял непростое решение обратиться к вам. А не…

Тут Станислав Аркадьевич окончательно замялся/стушевался.

— А не в силовые структуры, — докончил за чиновника Петрухин.

— Да-да. Именно. Тем паче, что слухи о ваших… э-э-э-э… успехах и подвигах эхом докатились и до наших стен.

— Это которые желтого цвета.

— Почему желтого? — не понял Нарышкин.

— Фасадные цвета Смольного.

— Ах да, разумеется. Извините, я сегодня не в лучшей форме.

— Ничего страшного, — миролюбиво «извинил» Дмитрий. — А за «эхо» — отдельное спасибо. Посему постараемся оправдать. Высокое доверие. Так что у вас стряслось? У супруги очередной приступ клептоманства?

— Борисыч! — укоризненно покачал головой Брюнет.

— Ничего-ничего. Я сам всегда ратую за то, чтобы вещи назывались своими именами, — вступился за дерзкого инспектора Нарышкин. — Нет, Дмитрий Борисович, в данном случае у нас проблема… э-э-э-э… иного свойства. Я не исключаю, что все это вам покажется смешным…

— Станислав Аркадьевич, а можно — сразу и ближе к делу? — предложил Дмитрий, по-свойски плюхаясь на гостевой диванчик. — Без предварительных любовных ласк и прелюдий?

Петрухин ощущал себя фактически хозяином положения и уже вовсю прикидывал: какое количество тугриков следует содрать с этого правительственного хорька за профессиональную «авторскую» консультацию? Поскольку совершенно отчетливо угадывалось, что тема, с которой заявился господин Нарышкин, «магистральных» дел не касалась. Разве что опосредованно — в имиджевой их части.

— Да-да, конечно, — согласился Станислав Аркадьевич, малость шокированный развязным поведением собеседника.

Несколько секунд чиновник собирался с мыслями, а потом, тяжко выдохнув, принялся излагать суть проблемы:

— Тут, видите ли, вот какое дело: в конце прошлой недели некий — я все-таки очень надеюсь, что шутник — подбросил моей Леночке три карты.

— Вы же сказали, что всё началось немного раньше? — напомнил чиновнику Брюнет. — С куклы?

— Да-да, точно так. Спасибо, Виктор. Действительно, всё началось с куклы.

— Однако! — хмыкнул Петрухин. — «Три карты». «Кукла». Считайте, вы меня заинтриговали.

Начало октября. Отзолотившая своё осень только-только сменила «аватарку» на уныло-слякотный дагерротип.

В городе стыло, ветрено, мокро. Словом — противно.

Елена Ивановна Нарышкина выходит из угодливо-автоматически распахиваемых дверей знакомого нам универсама «Всячина», толкая перед собой нагруженную доверху тележку. Что именно в данный момент дополнительно транспортируется в карманах ее плаща, нам неведомо, да это сейчас и не столь важно.

Супруга чиновника подкатывает к машине, пытается открыть багажник и с удивлением обнаруживает, что тот, оказывается, и не заперт.

Зело подивившись такому обстоятельству, Елена Ивановна заглядывает внутрь и натыкается там на ручной работы, неуклюже сшитую куклу с выпученными глазами-пуговицами. Подобного рода игрушки частенько мастерят ученицы начальных классов — впервые и вынужденно взявшие в белы рученьки иголки на уроках по домоводству.