Ольга Некрасова - Платит последний

В бар вошла слегка шатающаяся девица в шикарной светлой дубленке и высоких белых сапогах за колено, взяла у стойки кофе и, загребая по ковру длинными ногами, направилась к Лидиному столику. Лидия сосредоточенно гоняла ложкой оставшиеся в горшочке пельмени. По-нашему, по-психотехнически, действие означает что? Правильно, уход от разговора. Девица, однако, этих тонкостей не поняла и уселась напротив нее. Лидия всей душой отдавалась последнему пельменю, ловко ускользавшему от ложки. А девица брякала ложечкой в чашке с кофе.

— Ну что, так и будем молчать? — с напором спросила девица.

Лидия взглянула в ее белесые глаза — ну конечно, зрачки с булавочную головку. Девица была, как пишут в протоколах, в состоянии наркотического опьянения. Сказав «прости» последнему пельмешку, Лидия пошла расплачиваться. Барменша сгладила с нее тридцатку — и обсчитала, и, кажется, включила в счет стоимость наркоманкиного кофе. Лидия это поняла уже в дверях и возвращаться не стала.

Когда она садилась в лифт, следом вскочил непонятно откуда взявшийся пожилой кавказец — сто одежек и все без застежек. Распахнутая дубленка, распахнутый пиджак и так далее до шерстяного пуза. Пузо теснило Лидию в угол, кавказец одышливо сопел, и это привело ее в полное отчаяние. Выскочив на своем этаже, она кинулась в номер, заперлась, защелкнула дверь спальни и рухнула на кровать.

За окном стемнело, тонкие светящиеся щелки в окнах «Хилтона» так и бросались в глаза. Лидия пошла в гостиную и в коробке с канцелярской дребеденью разыскала клеящий карандаш. На два окна, в спальне и в гостиной, ушло полчаса трудов и полпачки бумаги. Шпионы в «Хилтоне» могли отдыхать: она залепила стекла сверху донизу, внахлест, без малейшей щелочки.

И вдруг затрезвонили телефоны, сразу и городской, и местный. Она схватила обе трубки. По городскому тут же пошли короткие гудки, а в местный кто-то сопел, сопел и хрипло спросил:

— Ну а где хозяин?

Лидия швырнула трубку, и телефон зазвонил снова. На этот раз не сопели и не спрашивали, а просто молчали. Как там назывался засекреченный файл в отцовском компьютере? Что-то насчет провокационных акций в выборной кампании…

Потом долго стучали в дверь, а Лидия, подкравшись босиком, стояла в прихожей и боялась спросить, кто там.

— Лидия Васильевна, я от полковника Красина. На предмет домашних насекомых, — сообразил назваться стучавший.

Уф-ф, от сердца отлегло. Лидия впустила красинского «истребителя насекомых» в штатском, увешанного дорожными сумками, как будто он собрался здесь жить.

Из сумок появился портативный компьютер, какой-то прибор с маленьким экраном и объемистая рамочная антенна. Включив свое хозяйство, «истребитель насекомых» стал обходить номер.

В гостиной «жучок» был найден на задней стенке компьютера. Лидия была уверена, что его всадил компьютерный Мыша.

«Истребитель насекомых» проверил спальню, прихожую и туалетную. Из туалетной тихо позвал Лидию:

— Здесь в полу сливная канавка, через нее в соседнем номере слышно все и без аппаратуры. Постарайтесь, чтобы решетка была как бы засорена и на полу вокруг желобка было немного воды.

Заплатив «истребителю насекомых» и проводив его до двери, Лидия бросилась конопатить сливную решетку. Распотрошила тампакс и, скатывая начинку в колбаски, засунула по колбаске в каждую дырочку решетки. Когда она пустила воду из душа, тампаксная начинка разбухла, и на полу стала растекаться лужа. Действительно вещь тампакс! Кстати, вполне можно было бы на этом сюжете сделать рекламный ролик: Штирлиц советует радистке Кэт: «Тампакс поможет в беде!»

Отступив к двери, чтобы не замочить колготки, Лидия сооружала вокруг слива бортик из казенных полотенец и пыталась вспомнить, не говорила ли чего-нибудь вслух, когда мечтала в ванной — есть у нее такая привычка.

В дверь страшно заколотились и жутким голосом аварийного водопроводчика заорали:

— Открывай, хозяйка!

Лидия начала спешно выковыривать тампаксную массу из отверстий.

В спальне опять зазвонил местный телефон. Она подняла трубку — Валерка.

— Почему не открываешь?

— Так это ты ко мне стучался?

— Конечно я. Принимай работу!

Взвинченный, прокуренный и, кажется, слегка поддатый Валерка вошел, размахивая пачкой газет.

— Ну Лид, ну сроду такого не было! Едем в броневике, четыре шкафа с автоматами, иду пленки делать, они за мной, несу пленки на монтаж, они за мной! Отпечатали тираж, а у типографии уже стоят ментовозы со всего города. Менты пошли мою газету по ящикам разносить!