Галина Полынская - Москва необетованная

В довесок к прекрасной фигуре, Алевтина Николаевна обладала весьма незаурядным умом и сразу же поняла, что вся эта галиматья с духами, демонами и магическими знаками, ей совершенно не нужна, да и запомнить все это было довольно сложно и прорицательница засела за книги по психологии. Это давалась значительно труднее, зато результат был гарантирован.

Через полгода Алевтина зарегистрировала свое частное предприятие, и салон прорицательницы Алексис открылся. Хозяйка салона не была стеснена жилплощадью, имела четырехкомнатную квартиру, и самая большая комната стала "магической". На входной двери квартиры появилась пластмассовая табличка с названием фирмы, а в газетах замелькали объявления: "Вы ждали именно меня, и вот - я с вами! Колдунья и прорицательница Алексис! Прием с 9 до 22".

Первые несколько недель прошли довольно тихо, никто в двери не ломился с мольбами о помощи, но Алевтина Николаевна не спешила падать духом. Она тщательно разрабатывала свой имидж, размышляя над вариантами рекламы. Газетные объявления оказались делом весьма сомнительным, таких, как Алексис было по два разворота мелким шрифтом. Рекламный телеролик она пока ещё не могла себе позволить, а бесплатно позориться в "Знаке качества" на тв 6 ей не хотелось.

Помог Алевтине Николаевне случай. Как-то раз, мучаясь от бессонницы и мыслей о бизнесе, который никак не желает сдвигаться с мертвой точки, она курила на балконе, мрачно созерцая двор, палисадник и стройку. И увидела, как из соседнего подъезда вышел шестилетний пацан с болонкой на поводке, и двинул в сторону палисадника. Алевтина не придала этому никакого значения, вспомнив про мальчишку только через два часа, когда услышала крики его бабушки. Старушка вопила на весь двор, призывая всех идти искать любимого, единственного внучика, который ушел погулять с собачкой, и не вернулся.

Алевтина быстро сообразила, в чем дело, облачилась в приобретенное по случаю длинное развевающееся платье, и поспешила во двор, мысленно обещая поотшибать покойному супругу рога, а его лошади переломать копыта, если дело сорвется. Во дворе уже вовсю формировалась поисковая группа, когда там возникла таинственная Алексис. Она подняла руку к небу, и воскликнула:

- Стойте!

Все замерли. Даже бабулька.

- Я помогу найти вашего внука! - голосом пророка возвестила Алвтина, и мгновенно описала пропавшего мальчика и собаку. Так как видела она пацана со спины, то ограничилась одеждой, примерным ростом и цветом волос, все остальное ей помешали рассмотреть помехи электропроводов и общий нервный фон поискового отряда. Затем прорицательница повела всех к палисаднику и стройке.

- Жив ли он, скажи, жив ли? - причитала бабушка, быстро семеня рядом с колдуньей.

- Может быть, - задумчиво отвечала она, зорко посматривая по сторонам. "Если он не заигрался на стройке, то он... он... где-то в другом месте," напряженно размышляла Алексис, понимая, что это дело может оказаться либо началом, либо концом её карьеры. Остановившись у забора стройки, она провозгласила:

- Ищите здесь!

И пока жильцы рыскали по территории, боролась с мучительным желанием закурить.

- Здесь он! - раздался чей-то крик. У прорицательницы подкосились ноги, а на глаза навернулись слезы радости и счастья. Это было началом её головокружительной карьеры.

Эпизод 2

Семен Федорович Линец.

Работа у Семена была наивреднейшей и наиопаснейшей, после шахтеров и испытателей истребителей - он был редактором журнала "Литературный Олимп 21 век". Под таким длинным и многообещающим названием скрывалась второсортная публицистика с претензией на нечто великое и новое. Но, невзирая на старательные потуги редакционной коллегии, претензии так и оставались претензиями.

Семен Федорович обладал приятной внешностью, мягким проникновенным голосом, носил костюмы приглушенных тонов, а на его чисто выбритом лице, как правило, было выражение доброжелательной скуки. За всем этим Линец тщательно скрывал все свои неврозы и психозы, нажитые за долгие годы общения с авторами и коллегами по работе. Семен Федорович никогда не опаздывал на работу, но и не задерживался ни на секунду в конце дня.

После второго развода он четко уяснил для себя, что семейная жизнь не его стихия, и вот уже несколько лет числился в завидных женихах у вечно молодых и вечно подающих надежды писательниц. И поэтесс, которых Линец любил особенно люто. Очертив вокруг себя невидимый круг, он никого не подпускал к себе и сам за пределы этого круга выходить не желал.