Вадим Россик - Кто рано встаёт, тот рано умрёт

– Всё ясно. Продолжайте работать.

Закончив доклад, коллега исчезает за дверью. Сквортцоф некоторое время молча нас разглядывает. Мы ждём. Решив, что достаточно нас помучил, великан с неохотой произносит:

– В бокале и бутылке следов посторонних веществ не обнаружено. Врач говорит, что это не отравление. Больше у меня вопросов нет. Вы свободны.

Эдику дважды повторять не надо. Он тут же выскакивает в коридор. Эрих тоже покидает зал. Полицай у двери их не задерживает и, повинуясь жесту инспектора, выходит следом. Мне не меньше других хочется на свежий воздух, но я продолжаю сидеть на неудобной лавке.

– Вы хотите мне что-то сказать, герр писатель? – спрашивает Сквортцоф, складывая бумаги обратно в портфель.

Я передаю инспектору последние слова Баклажана. Сквортцоф впивается в меня сердитыми глазками.

– Вы уверены?

– Иду не так просто понять, но на этот раз я убеждён, что она сказала именно это: «Я знаю, кто убил Харди и Мари».

Физиономия великана наливается кровью. Я уже знаю: инспектор размышляет. Почтительно молчу, чтобы не нарушать хрупкий мыслительный процесс. Подумав с минуту, Сквортцоф задаёт неожиданный вопрос:

– Доктор Бахман не мог дотянуться до чёртовой бутылки?

– Это совершенно исключено. Бахман сидел далеко от нас. Да и причём здесь бутылка? В вине же не было яда.

Сквортцоф хмурит брови.

– Вы правы, герр писатель. Бутылка явно не при чём.

– Может быть, Ида пришла в сознание и её можно спросить? – осторожно задаю я вопрос инспектору. Тот машет огромной ручищей.

– Не выйдет. Вашей беженки уже нет в Замке. Её увезли в клинику. Когда она придёт в себя, мне сообщат.

– А что с велосипедом? – набираюсь я нахальства.

– Мы нашли его. Сейчас устанавливаем, кому он принадлежал.

Внезапно гигант хлопает ладонью по столу.

– Давайте начистоту, герр писатель.

Я гляжу прямо в кирпичную физиономию Сквортцофа. Он тоже не сводит с меня глаз.

– Хорошо. Давайте начистоту, герр инспектор.

– Признавайтесь, что вы тут нарыли? Кого сами-то подозреваете?

Я усмехаюсь.

– А если ошибаюсь? Подведу невинного человека.

Сквортцоф кривит губы в ответной усмешке. Нет, так я тоже усмехаться не буду.

– Не считайте полицию наивной, герр Росс. У меня уже есть версия, подкреплённая доказательствами, но хотелось бы услышать ваши соображения.

Я пожимаю плечами.

– Вполне возможно, что мы оба подозреваем одного и того же человека.

– Вы имеете в виду доктора Бахмана?

Я осторожно киваю. Ну вот. Имя злодея, наконец, произнесено вслух. Мне действительно очень подозрителен руководитель художественной студии.

– Я в сложной ситуации, – доверительно басит Сквортцоф. – Бургомистр давит на моё начальство – фрау Кукертц, а она на меня. Необходимо, как можно быстрее, раскрыть это дело.

Слыхали? Фрау Кукертц! Я же говорю: «Матриархат!»

– Против Бахмана свидетельствует многое, – признаю я.

– Что, например? Как, по-вашему, развивались события?

– Я допускаю, герр инспектор, что могло произойти следующее. По неизвестной мне причине, Бахман решил убить Харди Курца.

– Заранее?

– Да. У Бахмана были ключи от подземного хода. В прошлый понедельник, накануне приезда в Замок художников, он поздно ночью осмотрел место действия и спланировал преступление.

– Откуда вы знаете?

– Я видел чью-то тень в коридоре.

– Вы уверены, что это был доктор?

– Я уверен – это были не глюки. Полагаю, что это вполне мог быть убийца. Возможно, Бахман. Кто ещё будет по ночам шляться по Замку? Или вы верите, герр инспектор, в легенду о Полоумной Марии?

– Допустим, это был Бахман. Что дальше?

– На следующий день убийца прячет с лесу велосипед, на котором вернётся в Замок после преступления.

– Отлично. Я тоже так думаю.

– Затем убийца назначает Харди встречу. Рано утром в четверг они встречаются на стройке в восточном крыле, и убийца закалывает Харди кинжалом. Потом прячет труп в чане с известью, чтобы скрыть следы.

– Бахман не отрицает, что утром отсутствовал в своей комнате, – напоминает Сквортцоф.

– Да, как раз в это время я встретил его в коридоре с алебардой в руках.

– Наши эксперты утверждают, что алебарда побывала в известке, – замечает инспектор.

– Я долго думал, при чём здесь алебарда, ведь Харди был убит кинжалом.

– И к какому выводу вы пришли?

– Убийца зачем-то окунал алебарду в извёстку. Может быть, с её помощью заталкивал тело поглубже. Или доставал кинжал, который уронил в чан. Руками ведь копаться в извести невозможно. В общем, как-то использовал.