Михаил Ежов - Башня из красной глины

Значит, Максим и Ксюша знали, что Самсоновы не были их настоящими родителями, но все это время не подавали виду — выдержка, достойная восхищения. Вот что значит театральный кружок, о котором упомянул как-то Дымин. Двойняшки решили выяснить, правда ли то, что написал им бывший химик, и договорились с Выриными о встрече. Должно быть, теперь они убеждены в том, что их действительно записали на чужую фамилию.

Верил ли в это сам Смирнов? Следователь был вынужден признать, что подобное положение вещей объясняет страх Самсонова перед Жеребиным. Но кто убийца? Этот вопрос по-прежнему оставался без ответа. Первым делом надо было бы допросить близнецов и выяснить, где письмо. Они сказали, что сохранили его. Если оно подписано, то можно было бы, по крайней мере, убедиться в том, что оно от Базарова. Но Смирнов решил, что не стоит тревожить Максима и Ксюшу сейчас. Они могут замкнуться и отказаться отдать письмо. Кроме того, все равно нужно дождаться специалиста по защите прав детей. Без него беседовать с ними нельзя. То есть, конечно, можно, но адвокат защиты потом может поднять хай и получить на суде преимущество. Смирнов усмехнулся: Крысолова еще не поймал, а уже беспокоишься о суде. Тем не менее приходилось думать обо всем — практика научила полицейского быть осторожным.

Лучше сначала поговорить с Выриными, выяснить, какое впечатление произвели на них близнецы, поверили ли супруги в то, что они действительно их дети. Смирнов с трудом представлял эту встречу в торговом центре — торопливый и сбивчивый разговор людей, не знающих, родственники они или нет. Наверное, это было мучительно, подумал он.

Когда катер прибыл в Лесобруйск, был поздний вечер. В РУВД Смирнов застал дежурного, который сообщил ему, что Вырины остановились в местной гостинице неподалеку, и дал адрес.

— Они пробудут только до утра, — предупредил он, зевая. — Так что, если хотите поговорить, поезжайте сейчас.

— Я приплыл на катере, у меня нет машины, — ответил Смирнов, прикидывая шансы вызвать в такое время такси или поймать частника.

— Ничего, тут идти недалеко, — махнул рукой дежурный. — Как выйдете, так сверните налево, и через три дома будет гостиница.

Спустя четверть часа Смирнов уже поднимался по ступенькам. Он показал женщине-портье свое удостоверение и объяснил, что ему нужно.

— В двадцать пятом, — сказала она без всякого выражения. — Второй этаж налево.

В коридорах было шумно: из-за дверей доносились музыка, смех и выкрики. Компания из нескольких молодых парней и девиц курила возле лестницы, стряхивая пепел в большую урну с наклейкой, где была изображена перечеркнутая сигарета. Смирнова проводили равнодушными взглядами. Он постучал в дверь с латунными цифрами 2 и 5.

— Кто там? — Голос был недоверчивым.

— Старший лейтенант Смирнов, полиция.

Щелкнула задвижка, и на пороге возник мужчина лет сорока. Из-за его спины выглядывала женщина с крысиной мордочкой и серыми сухими волосами, завязанными на затылке в пучок.

— Я по поводу вашего заявления, — пояснил Смирнов, продемонстрировав удостоверение. — Насчет детей.

— Да мы вроде все рассказали, — протянул мужчина, подслеповато щуря глаза. — Что еще вы хотите узнать?

— Все. В подробностях. Вы позволите войти?

— Конечно. — Вырин посторонился, пропуская полицейского в номер.

В коридоре раздался взрыв смеха, и мужчина поспешно захлопнул дверь.

— Мы утром уезжаем, — сообщил он невпопад. — Это Люся, — представил он супругу.

— Здрасте! — пробормотала женщина, неловко кивнув.

— Меня Андрей зовут, — продолжал Вырин. — Проходите сюда, пожалуйста.

Смирнова усадили на стул возле стола, сами супруги разместились на одной из кроватей. Следователь разглядел их: уже немолодая пара, какая-то блеклая и невыразительная. Интересно, что они чувствуют, вдруг узнав, что их дети живы и все это время росли в другой семье. Представить это полицейский не мог. Ему нужно было разговорить этих людей, вызвать на эмоции.

— У вас есть дети? — задал он вопрос. — Я имею в виду, другие.

— Нет, — ответила женщина. — Бог не дал. Видимо, решил, что и двоих достаточно.

— Вот только мы их впервые увидели четырнадцать лет спустя после рождения, — добавил Вырин.

— Вы уверены, что это ваши дети? — спросил Смирнов. — Они ведь могли и ошибиться.

— Мы понимаем, — сказал мужчина. — Но нам кажется, что они правы.

— Нам бы этого хотелось, — вставила женщина. Она сидела очень прямо, положив руки на колени и слегка поглаживая ткань юбки. — Это… как луч света, понимаете?