Ирина Арбенина - Люблю трагический финал

Может, и так… Впрочем, кому дано знать, что может оказаться последней каплей для человека, на чью психику давит груз столь невозможных, нечеловеческих преступлений?!

Светлову мучил еще один остававшийся без ответа вопрос: где он был, если во Внуково Антон Иванович высадил его в четыре тридцать, а уехал он из Гореловки в час ночи. Разыскать Антона Ивановича и спросить? А глупо, что не сообразили узнать: не заезжали они куда-нибудь?

Дверь так долго не открывали, что Аня решила — случилось все-таки самое страшное…

Наконец послышались слабые, шаркающие шаги.

— Да, он был у меня… Свалился на мою голову посреди ночи. Да что там… Почти под утро!

Вот так! Анна, увы, угадала.

Угадала, просто используя метод перечисления…

Безжизненное, тронутое тлением тело «Аиды»-студентки покоилось на дне темницы-ямы в гараже рядом с его домом в Гореловке.

Джульетта — в морге.

Останки Кармен — в наличии.

Галя Вик — слепая Иоланта — найдена мертвой и обезображенной.

В его «репертуаре» был пробел… Непонятно оставалось, что произошло с Пиковой дамой… И Аня, не став тратить время на поиски таксиста Антона Ивановича и дальнейшие расспросы (одна только мысль о мучительнейшем диалоге с огромным количеством «ну» приводила Светлову в трепет), прямиком устремилась в Скатертный переулок…

— С вами все в порядке?

— Слава богу, в порядке…

— Точно?

Аня с сомнением оглядела — в чем душа держится?! — старую женщину.

— Точно, точно… Можете не волноваться…

— Как же не волноваться?!

— Ну, понимаете, я хитрая… Еще в детстве этот фокус придумала… Первый раз получилось случайно — само собой и вполне естественно. А когда я поняла, какое это производит впечатление на окружающих, потом уж вовсю этим пользовалась… Как что не по мне… Конфет родители не дают или во дворе дети донимают. Я — раз! — и прикидываюсь, изображаю обморок… Даже дыхание умею останавливать — я, знаете, ведь и йогой какое-то время баловалась. Хотя сегодня притворяться, право, почти не пришлось… Он натурально, милая, хотел меня убить! Состоянием аффекта это трудно объяснить…

— Натурально… — подтвердила Аня. — Это он может.

— Вот так все это выглядит! — Антонина Викторовна вдруг закрыла глаза и свесила голову набок. Старческая бледная кожа, тонкая безжизненная шея в ярком вороте японского кимоно — старушка выглядела как размороженная курица, отчего-то упакованная в новогоднюю разноцветную бумагу для подарков.

— Правда, похоже? — с удовольствием поинтересовалась пожилая дама, хитро блеснув глазами.

— Правда.

«Да, по всей видимости, это притворство старую женщину и спасло! Он пытался ее задушить — и решил, что достиг результата».

— К тому же он торопился… — продолжала Пиковая дама, — ему нужна была, собственно говоря, не я!

— А что же он хотел? — удивилась Светлова.

— Да вот… Посмотрите!

Антонина Викторовна подвела Анну к стеклянной горке, где чернели бархатным нутром раскрытые настежь коробки с углублениями.

— Коллекция его отца… Все забрал!

— Почему Тбилиси? — резко спросила Светлова.

— Что Тбилиси?

— Почему он хотел улететь именно в Тбилиси?

Дама дотронулась до висков…

— Минутку! Припоминаю… Знаете…

— Да?

— Там, кажется, живет кто-то, кто всегда был готов купить эту драгоценную коллекцию монет целиком… Коллекционер. Настоящий.

Сережа продавал монеты время от времени по отдельности. То золотой червонец, то еще что-нибудь… Но чтобы целиком и сразу, и получить хорошие настоящие деньги, которых коллекция стоит, — тут нужен особый человек, настоящий коллекционер. Человек, который понимает ценность, давно приглядывается, мечтает, можно сказать, жаждет приобрести… Таких людей, сами понимаете, много не бывает… В Тбилиси такой человек — я знаю это еще от Сережиного отца — есть.

Очевидно, ему понадобились деньги… И не просто деньги. Много денег.

— Она что же, такая дорогая, эта коллекция?

— Да с такой суммой, думаю, можно ни о чем не беспокоиться по крайней мере несколько ближайших лет! Ну, милая, судите сами…

И Антонина Викторовна пустилась в объяснения.

Вот так. Он все понял, увидев Светлову в «Делосе», почувствовал опасность — и хотел улететь из Москвы, продать коллекцию и исчезнуть… Для того чтобы достать деньги и продать коллекцию, ему надо было попасть в Тбилиси.

Но не получилось…

— Он улетел? — осторожно спросила Светлову на прощанье старая женщина.