Мария Жукова-Гладкова - Трудно быть богатой

— Ты не поняла… В «Алойл» влез Камиль, без ведома отца. Скажи Мурату, что Камиль хотел его подставить и намерен прибрать к рукам и «Алойл», и «Татанефть», сыночек хочет весь нефтяной рынок! Ты понимаешь это или нет?

В принципе желания Камиля были мне очень даже понятны. Признаться, на его месте я желала бы того же самого. Да и Лешка, пожалуй, мечтает о том же. Вот только кишка тонка… А Камилю на пару с отцом это вполне по силам…

Я не знала, каковы на самом деле взаимоотношения Мурата Аюповича и Камиля. Мне говорили, что его любимцем всегда был старший сын, на которого Мурат Аюпович возлагал большие надежды.

Но Равиля убили и остался Камиль. Кто для Мурата дороже: единственный наследник (пусть есть еще две дочери, но «Татанефть» по идее должна перейти сыну — Камилю, где он уже сейчас трудится) или я? Чьему слову он поверит больше? Да и что я буду говорить? Ваш сын пытается прибрать к рукам «Алойл»? Правильно делает, ответит мне Мурат и еще похвалит Камиля за предприимчивость. И почему Лешка решил, что все делается без ведома Хабибуллина-старшего?

Хотя…

А если Камиль был одним из любовников Надежды? Красивый молодой мужчина, вызывающий желание не только у престарелых особ… Пошел бы он на секс с престарелой теткой ради того, чтобы заиметь еще одну нефтяную империю? Я думаю, да. Потом он решает обработать еще и меня. Камиль ведь прекрасно знает, кто наследует «Алойл» в случае смерти нынешних акционеров, а жить со мной, наверное, гораздо приятнее, чем со старухой… Остается лишь утешать себя такой мыслью.

Мог Камиль украсть с дачи моих детей? Вполне. Ведь они с приятелем (или кто там этот Рашид, вместе с которым они развлекали детей и дедушек) появлялись вечером перед исчезновением Витьки с Катькой. А поместил он их в Надеждином домике для встреч с любовниками. Это была их совместная акция?

Мурату, наверное, не понравилось бы, если бы он узнал, что его сын берет в заложники детей. Он уже высказал свое мнение по этому вопросу. И не понравилось бы, что Камиль стал любовником Надежды… Однако если речь идет о целой нефтяной компании, главном и единственном сопернике «Татанефти»…

— Что ты хочешь, чтобы я сказала Мурату? — уточнила я у бывшего.

— Что Камиль нечестным путем завладел акциями «Алойла»…

Насчет чести в нефтяном бизнесе я имела особое мнение, но Лешку поправлять не стала.

— …что он хотел убить меня…

Этим Мурата тоже не удивишь. Не исключено, что он был бы и сам не прочь это сделать. Например, отомстить Надежде за смерть своего старшего сына.

— …что он хочет подобрать под себя весь нефтяной бизнес в Питере…

Вполне естественное желание, как я уже думала. Мурат ему не удивится, а, возможно, только порадуется честолюбивым замыслам младшего сына.

— …что он использовал тебя в своих целях…

Уж с этим вопросом мы как-нибудь разберемся сами, не подключая никакие третьи стороны.

Больше я сдерживаться не могла.

— Леша, ты понимаешь, что несешь полный бред? Мурат Хабибуллин не станет это слушать! Это чушь! Это не аргументы! Ты вообще чего добиваешься? Чтобы Мурат отрекся от сына? Или последовал примеру Ивана Грозного? Или хотя бы лишил его наследства? Он этого не сделает! Пусть они расходятся в мелочах — я, кстати, даже не знаю, расходятся или нет, — но Камиль — сын Мурата. Единственный, оставшийся в живых! Кто для него ты? Кто для него я?

Лешка еще какое-то время нес ахинею про честность Мурата, чувство долга, про то, что тот всегда идет прямым путем — не то, что его сын. А Камиль встречается с людьми, с которыми не должен бы встречаться.

— А ты откуда знаешь? — прищурилась я. — И у тебя есть доказательства?

— А зачем я тебя посылаю за папкой?! — взревел Лешка.

Я вопросительно приподняла одну бровь.

Оказалось, что Лешка уже давно собирает компромат на Камиля, и ему удалось кое-что заснять на пленку.

— Кстати, а откуда у тебя в сумочке оказалась пуговица-фотоаппарт? — спросил Лешка.

— Те двое типов что, твои были?!

Лешка самодовольно кивнул.

— Я нашла ее в туалете.

— И ты ее подобрала? Молодец, съемка оказалась мне очень кстати. У меня тоже есть знакомые специалисты. Они проявили микропленку.

— И что?

— Отдашь снимки Мурату. Вот он обрадуется.

Я молчала. Я не знала, что думать. Мне не хотелось предавать Камиля. И вообще как я буду выглядеть в глазах его отца?

Я не желала влезать в борьбу, которую не начинала, хотя все ее участники и пытались меня туда втянуть. Я мечтала, чтобы все они оставили меня в покое. Пусть делят между собой свои империи, но пусть разбираются сами. Да я практически не вижу нефтяных денег, хотя, по идее, их часть и причитается моим детям.