Мария Жукова-Гладкова - Трудно быть богатой

Хабибуллин посмотрел на меня даже с некоторой жалостью.

— Оленька, неужели ты в самом деле уже подумывала о должности коммерческого директора нефтяной компании? — мягко спросил он. — Детка, у тебя очень хорошо получаются эротические романы. Вот и пиши их. Создавай воображаемые миры, придумывай героев. Признаться, был удивлен, узнав, что автор — ты.

— При чем здесь это?!

— Ты совершенно не разбираешься в современной жизни. Ты даже сейчас не в состоянии оценить ситуацию. Неужели ты веришь всему, что тебе говорят люди?!

— То есть я, по-вашему, должна отказаться от Кипра?

— О прости меня, Аллах, — пробормотал Хабибуллин и перешел на крик: — Идиотка! Этот журналюга тебя использовал! Ведь я бы мог тебе башку отстрелить, а потом уже задавать вопросы! И другой бы на моем месте так и сделал! Или отдал своим парням, а потом уже разговаривал с тепленькой! Дура! Кретинка!

Я вся сжалась. Хозяин «Татанефти» немного успокоился и сказал уже помягче:

— Да он прекрасно знал, где твои дети. Ему Надеждины охранники тут же позвонили. Они же на дотации у «Скандалов». Вот, кстати, что означает, недоплачивать людям и плохо к ним относиться. Парни готовы продавать информацию о начальнице в самый скандальный еженедельник. Даже бесплатно, наверное, отдали бы, только бы увидеть госпожу Багирову голенькой на страницах желтой прессы.

— А у вас такое невозможно? — с некоторой долей ехидства спросила я.

— Так мои знают, что сразу же без головы останутся и что от меня не скроешься, — как само собой разумеющееся сказал Мурат и вернулся к прежней теме.

Саше-Матвею требовались компрометирующие фотографии Мурата Хабибуллина, или его особняка… или хоть чего-нибудь: записи — аудио или видео, снимки, что угодно. Охранников Мурата журналист купить не смог, хотя и пытался в прошлом. А тут, с его точки зрения, подвернулся способ попасть на обнесенную забором территорию.

Я вспомнила, как журналист живо отреагировал на мое горе. Он сам позвонил мне сегодня днем, вроде бы просто так, а я ведь вчера вечером, дома у журналиста Сереги, говорила, что собираюсь на дачу к детям. И что езжу туда каждые выходные. Но Саша-Матвей все равно позвонил — то есть знал, что я буду дома, или даже следил за мной, или предполагал, что я примчусь домой — и тут же вызвался помочь. Я, конечно, ухватилась за первую попавшуюся соломинку. И Надежда, как я уже отмечала сегодня, не особо разволновалась из-за отсутствия внуков.

— Можно спросить, что Саша-Матвей хотел от вас? — посмотрела я на Хабибуллина.

— Он ничего не хотел. Заказчик съемки — ваша разлюбезная свекровь. Поэтому в частности я и собираюсь отправить вас с детьми на Кипр. Все-таки не хочется вольно или невольно послужить причиной смерти красивой женщины и ее отпрысков.

— Вы что, думаете и до этого дойдет?! — воскликнула я.

Мурат ничего не сказал, только как-то странно на меня посмотрел.

На следующее утро меня разбудил звонок телефонного аппарата (зеленого), стоявшего на малахитовой тумбочке (или сделанной под малахит). Вежливый мужской голос сказал, что завтрак будет через полчаса. Я с трудом оторвала голову от подушки, приняла душ, навела марафет и вновь влезла в уже порядком поднадоевший мне деловой костюм. Как хорошо женщинам, имеющим полный гардероб, а не одну шмотку, пусть даже такую замечательную! Кстати, а на Кипр мы что, с пустыми руками полетим? Или нам все-таки позволят заехать домой и собрать вещи? И ведь летние вещи моих детей находятся на даче, а не в квартире.

Мы успеем?

Появился официант-мужчина, толкавший перед собой тележку. Этим завтраком, по-моему, можно было до отвала накормить всю мою семью, а я, сытая после ночного ужина, выпила только апельсинового сока и кофе с булочкой.

Вскоре снова зазвонил телефон и тот же вежливый мужской голос поинтересовался, готова ли я. Примерно через минуту зашел молчаливый молодец в камуфляже и проводил меня вниз (спальня располагалась на третьем этаже), где передо мной тут же раскрыли заднюю дверцу «гранд чероки», в котором спереди восседали два мордоворота. Хабибуллин-старший вышел на крыльцо пожелать мне счастливого пути. У ворот к нам присоединился еще один джип. Сколько там было народу — неизвестно, мешали определить тонированные стекла.

По пути говорили с мордоворотами на отвлеченные темы, парень за рулем прекрасно знал дорогу.

— Здесь, — сказал водитель, въезжая в небольшой поселок, где имелись и «навороченные» строения из красного кирпича, и старые деревянные дома.