Николай Леонов - Ценник для генерала

— Я? — Девушка округлила глаза, как будто вопрос прозвучал неуместно или нелепо. — Я по делам. Я свободный журналист и появляюсь всюду, где есть возможность получить интересный материал.

— Свободный журналист? — удивился Гуров. — Интересная профессия. Или это временное состояние? Есть еще журналист под следствием, журналист осужденный?

— Смешно, — без тени обиды на иронию заявила Маша. — Я просто нигде не числюсь в штате. Если материал интересный, то у меня его возьмут в нескольких изданиях, с которыми я таким вот образом и сотрудничаю. Вольный стрелок!

— Вольная стрельчиха, — снова пошутил Гуров, ощущая какое-то странное неудобство от этой беседы.

— Смешно, — снова констатировала девушка и немедленно начала допрос: — А вы тут по каким делам? Вы же вроде в этой части не служили?..

Врать смысла не было. Заниматься этим вообще опасно. В самый неожиданный момент твое вранье вскроется, и выглядеть ты будешь не в лучшем свете. Да, иногда профессия Гурова диктовала такой стиль поведения, но на этот случай лучше пользоваться одной продуманной универсальной легендой.

Лев Иванович с готовностью стал ее демонстрировать. Сыщик рассказал девушке о своей идее написать книгу, о том, что услышал о музее ракетного полка, открытом в здешней школе. О том, что, будучи проездом в Минске, решил заехать в Пинск, увидеть музей, поговорить с людьми, которые его создавали.

— Так мы с вами почти коллеги, — обрадовалась девушка.

— Да что вы, Маша, какой я вам коллега?! — вполне правдоподобно смутился Гуров. — Я начинающий писатель. Все, что создано до этого, — мелочь, проба пера. А все грандиозное, как обычно, впереди, в будущем.

— Говорите вы довольно убедительно, — произнес рядом знакомый голос. — Писать у вас наверняка получится.

Гуров вздохнул.

«Как же тесен этот мир! Вроде бы Пинск не очень маленький город, а встречаться мне постоянно приходится с одними и теми же людьми, — подумал он. — Даже с теми, с кем не особенно хочется. С Машей я заговорил чисто из-за приличия. Неудобно было сразу откланяться, когда девушка первой завела разговор. Теперь придется из вежливости немного побеседовать с ее спасителем. Точнее, нашим. Если бы вчера не Михаил, то мне досталось бы довольно прилично. Ну что же. Надо поговорить и с ним. Не хочется, времени нет? А интуиция тебе что подсказывает, господин полковник? Да, именно так, с этой парочкой не все просто и ясно. Вот почему ты с ними будешь разговаривать, а не отделываться холодным кивком!»

— Михаил! — Гуров расплылся в улыбке, не особенно стараясь, чтобы она выглядела искренней. — Спаситель наш! А я вот Машу еле узнал. Не успел как следует разглядеть в прошлый раз.

— Понятно, — резюмировал Михаил. — Приличия, я так понимаю, соблюдены. Теперь вы, по идее, должны будете спросить, что мы с Машей делаем возле этого музея. Отвечу сразу, честно и искренне: мы ждем вас, Лев Иванович.

— Меня? — Гуров сделал вид, что удивился. — А зачем, если не секрет?

— Настало время поговорить откровенно.

— Звучит несколько странно для человека, с которым я знаком не так давно. Нас связывают всего пять минут ночной драки, произошедшей в десятках километров отсюда. У меня и у вас как бы и интересов общих нет, чтобы их обсудить.

— А вот тут вы заблуждаетесь, Лев Иванович, — заявил Михаил. — Общие интересы у нас есть. Один точно — убийство Рыбникова.

Гуров смотрел в лицо собеседнику спокойно, даже равнодушно. Но это безразличие давалось ему очень нелегко. Заявление Михаила оказалось довольно неожиданным.

— Чего это? — театральным голосом осведомился сыщик. — Разжуйте мне, слабоумному, Христа ради. Откуда такие мысли-то?

Маша засмеялась и с каким-то торжеством посмотрела на Михаила. Тот только покивал в ответ.

— Видите ли, Лев Иванович, — неторопливо начал объяснять Михаил, — я с самого начала предполагал, что кто-то из российского МВД приедет обязательно. Для координации следствия. Человек погиб. Не просто гражданин России, а отставной генерал, весьма важная персона. Зная методы работы уголовного розыска, я понимал, что должен объявиться некто, кто станет крутиться вокруг этого дела, так сказать, скрытно. Тут-то и возникли вы.

— Здесь толпы народа появились, — напомнил Гуров. — Некоторые еще не разъехались по домам. Чем я вас заинтересовал, если не секрет?

— Не секрет. Мы с Машкой вас раскусили. Вы думаете, что эта ночная сцена с нападением на нее была настоящей? Нет, она постановочная, рассчитанная на проверку вашей реакции. Вы повели себя профессионально, то есть глупо, с точки зрения простого обывателя.