Валерий Еремеев - Опасная охота

К его внешнему виду отлично подошел бы смокинг или даже фрак. Всякая другая одежда, тем более ментовская форма, выглядит на нем нелепо. Мне кажется, он и сам об этом знает, но вида не подает и таскает свою голубую рубаху с погонами полковника с большим достоинством.

Вся его фигура пропитана высокомерием по отношению к окружающим его людям. Но это не высокомерие выслужившегося холуя, то есть не такое, которое появляется у некоторых в силу их высокого положения по отношению к нижестоящим по социальному статусу и которое враз исчезает, как только они сталкиваются с людьми более высокого ранга. Это высокомерие несколько другого сорта. Оно у него врожденное. Оно появилось на свет одновременно с ним, вместе с ним и исчезнет.

Барышев считает, что он пуп Земли. Вот и все. Весь его вид говорит окружающим: смотрите на меня, я один с голубой кровью, а вы просто жалкие плебеи, мне одному дано знать то, чего вы никогда не узнаете.

Я ни разу не слышал даже намека на подобострастность в его разговоре с начальством. В то же время, он никогда не допустит грубости по отношению к подчиненному, даже к самому завалящему. Ко всем он обращаться на «вы» и по имени отчеству. Даже когда собирается стереть вас в порошок, он все равно останется спокоен. Но это не потому, что он уважает вас, нет, он слишком влюблен в собственную персону, чтобы позволить ей опускаться до мелочного раздражения. Матерные слова отсутствуют в его лексиконе, что очень редко в нашей стране вообще, а в ментовке в особенности.

Как сейчас помню его тон, когда он предложил мне собирать манатки и сваливать со службы:

— Несмотря на то, что служебное расследование в отношении вас, Сергей Николаевич, не выявило прямых доказательств вашей вины, сам факт, что ваше имя, замешанное в столь неприятном деле, бросает тень на вас, а стало быть, в вашем лице, и на наши органы внутренних дел. У вас есть только одни выход — самому уйти со службы.

Нет, ну вы слышали? Тень на наши органы! Может он забыл в какой стране живет и считает, что находиться в английском парламенте? Я бы даже рассмеялся в этот момент ему прямо в рожу, если бы мне не было очень грустно. До сих пор понять не могу, неужели он всерьез верил своим словам или же это была его такая особая манера дуракаваляния?

Теперь я снова нахожусь в его кабинете, но уже в другом качестве. Тем не менее, я заметил, что Жулин уступил мне мое старое место за длинным столом, которое всегда занимал во время совещаний. Сделал он это специально или просто сработал рефлекс, я не знаю.

Дождавшись пока Шитрин закончит докладывать, Олег Станиславович достает любимую пилочку для ногтей и начинает облагораживать свои грабли. Мы все молча наблюдаем за процессом.

— И какой же ваш вывод из всего этого, Игорь Васильевич? — спрашивает он Шитрина, оторвавшись, наконец, от столь любимого им занятия.

— Я полагаю, что Коцик крупно задолжал каким-то крутым ребятам, — начинает умозаключать Шитрин, — и они решили свести с ним счеты. Он об этом знал и поэтому нанял себе охрану, наивно полагая, что у этих дилетантов из «Зеты +» есть хоть капля мозгов и, что теперь он сможет спать спокойно. Недоброжелатели Коцика тоже имели завышенное представления о способностях охраны, поэтому решили, прежде чем нанести удар, провести отвлекающий маневр, предложив Лыскову убить Коцика, зная, что он обязательно клюнет на их уловку, и в этом случае их бдительность непременно ослабится. По-моему, они зря старались.

— А у вас уже есть доказательства, что этот наезд был не случаен? — спрашивает Царегорцев, взбешенный таким теоретическим опусом Шитрина.

— Перестаньте. Коцик вас нанял для того, чтобы ничего не случилось. Вы же берете деньги и допускаете, чтобы он попал под машину. Теперь вы в стороне и можете спокойно наблюдать, как мы не спим по ночам, распутывая преступления, которых могло бы и не быть, если бы вы думали головой, а не тем местом, на котором сидите…

Что-то непохоже, чтобы он не спал по ночам: рожа, как у борова. Если и дальше так пойдет дело, то даже форменная рубаха самого большого размера перестанет застегиваться у него на шее и ему придется заказывать себе форму в ателье.

Меня достают его словесные испражнения, и я перехватываю инициативу.

— Хорошо. Допустим, что это так. Но может быть вы тогда объясните нам, недоумкам, какого тогда рожна, человек, который, судя из ваших слов, уже знал, что Коцик попал под машину, все-таки пришел, чтобы передать мне ствол и деньги. Во-вторых, крутые, как вы говорите, ребята обычно не устраивают подобные головоломки. Они просто-напросто в одно прекрасное утро встретили бы его выходящим из дому и разрядили бы в него рожок калаша. Криминальная хроника пополнилась бы еще одним событием, а ваши архивы очередным глухарем. И, наконец, Коцик пришел в агентство в субботу после обеда, а тот, что хотел его заказать, названивал мне уже около двенадцати дня. Если верить вам, то следствие опережает причину, а это абсурд. Так что придется вам поискать другие версии случившегося. Согласен, мы действительно допустили оплошность в том, что не проследили весь мой путь от дома до того самого перекрестка. Но если, по вашим словам, у нас в головах пусто, то о чем думали ваши мудрые головы? Кстати, руководство операцией было ведь возложено на вас, Игорь Васильевич?