Валерий Еремеев - Опасная охота

Мужской голос в телефонной трубке звучит твердо и как-то неестественно отчетливо, словно говорящий хочет, чтобы не только каждое слово, но и каждый слог, во что бы то ни стало, полностью отложился в голове собеседника, то есть в моей. Это обстоятельство, между нами говоря, весьма кстати, так как мой уровень адекватного восприятия человеческой речи в данный момент, после выпитого накануне, находиться еще ниже, чем у суматраского орангутанга. Тем не менее, все старания звонящего быть понятным пропадают втуне. Единственно, что мне удается удержать в сознании, что это — не то знакомый моего знакомого, не то — знакомый знакомого моего знакомого, и ему очень горит со мной встретиться, в связи с чем, он будет ожидать меня в кафе «Лотос» ровно через час. Он интересуется, устраивает ли меня место и время. Я отвечаю «да» и кидаю трубку.

Ни на какую встречу, тем более неизвестно с кем, я идти, конечно же, и не собирался, а если и ответил положительно, то только потому, что других слов, кроме как «да», «угу» и «ага», я произносить просто не в состоянии. У меня сейчас другая задача: доползти до кровати, плюхнуться на нее и снова отключится, что я и делаю с большим успехом.

Не знаю сколько прошло времени, когда очередное дребезжание телефонного аппарата возвращает меня к действительности. Я снова встаю и, держась за стены, ковыляю в прихожую, где установлен аппарат, по пути безуспешно пытаясь припомнить имя изобретателя телефона, чтобы при случае помянуть «незлобивым, тихим словом» его и всех его родственников.

— В чем дело Сергей Николаевич? Вы не пришли! — начинает качать права неизвестный мне субъект.

— Я не пришел?! А куда я не пришел?

— В кафе «Лотос», как мы и договаривались. Я жду вас уже полтора часа, — отвечает мне возмущенный собеседник и, поскольку я не отвечаю ему, продолжает: — У меня для вас есть одно деловое предложение.

— Ах «Лотос»… Ну да, конечно… Дело в том… — я начинаю выкручиваться. — Не могли бы еще раз повторить все сказанное вами ранее: кто вы и что там у вас за предложение… Понимаете ли…

Мне мешают окончить фразу, что избавляет от необходимости давать объяснения:

— Кажется, я понимаю в чем тут дело, — догадывается тип на другом конце провода. — Но сейчас-то вы уже можете соображать?

Получив мое очередное «да», он, не называя своего имени, терпеливо объясняет, что желает, чтобы я выполнил для него одну деликатную работенку с соответствующей оплатой. Все подробности, касающиеся дела, он не хочет обговаривать по телефону, а сообщит мне при встрече. Тон у него очень настойчивый. Только вот боюсь, что со своими проблемами ему придется разбираться самому, так как я в данный момент нахожусь в отпуске и плевать хотел на все дела, какими бы архиделикатными они не являлись. Так что, если наша встреча с ним и состоится, то уж точно не в этой жизни.

Я уже приоткрываю рот, чтобы сообщить все это, как его очередная фраза останавливает меня:

— Наш общий знакомый, Гусаков Лев Иванович, рассказывал мне про вас. Да и у меня была возможность понаблюдать за вами. Думаю, что вы, как раз тот человек, который сможет решить мою проблему. Ну, а я в долгу не останусь.

Имя, произнесенное собеседником и тот факт, что за мной, оказывается, «наблюдали», обрушиваются на мою и без того тяжелую голову, словно удар кузнечного молота. Я в замешательстве и не нахожу сразу, что ответить.

Некоторое время мы молчим, словно обитатели аквариума, потом звонивший, который, к счастью, принимает мое волнение за неудачные попытки покопаться в глубинах памяти, снова берет слово:

— Вы, конечно, можете и не вспомнить Льва Ивановича, так как прошло довольно много времени с момента вашей с ним встречи. Но, судя по тому, что он о вас рассказывал, вы произвели на него впечатление. Ну что, не вспомнили еще?

Еще бы не вспомнить! Что-что, а память на людей и имена у меня хорошая. Только интересно, знает ли этот человек, что его «хороший знакомый» Лев Иванович Гусаков, он же просто — Левка Гусь, еще два года назад отошел, и не без посторонней помощи, в мир, принятый называть лучшим, надо полагать потому, что там нет ни телефонов, ни людей с проблемами, имеющих дурацкую привычку надоедать своим ближним в то время, когда у них раскалывается голова с похмелья.

— Извините, — говорю я, — вы не можете подождать минутку? Я еще не вполне ясно соображаю. Мне нужно умыться.