— Нет, к сожалению.
— Значит, вы и сами не вполне уверены, что виноват именно Фред?
— В этом я как раз уверен. Он хотел отомстить за свою жену Анаис, которую Пьетрапьяна засадил в тюрьму.
— Господин комиссар, в мое время ни один настоящий мужчина не стал бы убивать полицейского только потому, что его жена попала за решетку.
— Стало быть, нравы изменились.
— Позвольте выразить сожаление… Это тот самый Пьетрапьяна, который жил в «малой Корсике»?
— Да.
— Я знал его… и его красавицу-жену… да и отца — старого Доминика… Неужели все убиты?
— Да.
— Надеюсь, бабушка и дети живы?
И тут Сервион испугался за Базилию и детей. Хитрый Консегуд сразу сообразил, что если убийцы не видели Базилию, это еще не значит, что ее там не было. Он вполне допускает, что она могла спрятаться где-нибудь и видеть все.
— Кастелле, оставьте нас.
Инспектор вышел, и Гастон почувствовал себя очень неуютно. Почему полицейский не хочет свидетелей? Он вдруг вспомнил, как его избивали когда-то в полиции…
— Консегуд, запомните хорошенько то, что я вам сейчас скажу, — с угрозой произнес комиссар.
Гастон почувствовал, что у него вспотели руки.
— Я очень любил Антуана Пьетрапьяна… и его жену… и отца…
— Я верю вам…
— Пьетрапьяна — корсиканцы, как, впрочем, и я. А мы, корсиканцы, всегда «платим долги»!
— Господин комиссар, я…
— Вы не понимаете, зачем я говорю вам это? Все очень просто, Консегуд. Я знаю, что моих земляков убил Кабрис со своей компанией. А вы — их главарь, что бы вы там ни говорили. Следовательно, вы тоже замешаны в этом деле. Я даже не удивлюсь, если узнаю, что организовали все это именно вы.
— Клянусь вам, господин комиссар, я…
— Заткнитесь! Это я вам клянусь, что если мне удастся доказать вашу причастность к этому делу, вы проведете свою старость не в Мон-Бороне!
— Господин комиссар, я протестую…
— Молчать!
Консегуд было заартачился, но годы брали свое, он уже не тот, каким был раньше. А тут еще Сервион не сдержался и врезал ему по физиономии.
— И еще, Консегуд. Если, не приведи господь, что-нибудь случится с Базилией Пьетрапьяна или с детьми, вы мне лично ответите!
— Что вы хотите этим сказать?
— Что я убью вас собственными руками… или подстрою так, что вас убьют.
— Но вы… вы не имеете права!
— Я сам себе присвою это право!
Хозяин «Веселого матроса» был славным малым, и только к двум вещам на свете испытывал омерзение: к работе и к полиции. К работе — потому что считал, что она вредна его здоровью, а к полицейским — потому что они уже не раз сажали его в тюрьму. Всю работу он свалил на свою законную супругу Антуанетту, а вот в борьбе с полицией полагался только на самого себя.
Юбер сидел в винограднике под навесом, куда допускались только ближайшие друзья. Не успел он пропустить стаканчик пастиса, как появилась жена в сопровождении молодого человека, в котором наметанный глаз хозяина «Веселого матроса» сразу признал полицейского.
— Юбер, господин хочет поговорить с тобой.
Юбер лениво указал рукой на стул.
— Садитесь, господин…
— Инспектор полиции Кастелле.
— Выпьете стаканчик пастиса?
— Нет.
— Как хотите.
Антуанетта решила вмешаться:
— Юбер, тебе не кажется…
— Когда мне понадобится твое мнение, я спрошу тебя! — грубо перебил ее муж. — А пока катись отсюда, и побыстрее!
Антуанетта ушла, не дожидаясь продолжения, а Юбер добродушно заметил:
— Дай им волю, так скоро уже не будешь хозяином и в собственном доме. Старые добрые нравы умирают, а жаль! Но оставим это. Что вас привело ко мне?
— Преступление на перевале Вильфранш.
— Грязное дельце! А уже узнали, кто это сделал?
— Да.
— Да?
В этом «да» полицейскому послышались нотки беспокойства.
— Ваши друзья.
— Э, минутку! Тут что-то не так. Во-первых, какие такие друзья?
— Парни из банды Консегуда, ваши дружки.
— Какая банда? Какие дружки?
— Кабрис, Аскрос, Пелиссан и т.д.
— Позвольте, господин инспектор, тут вы ошибаетесь.
— Вы думаете?
— Или же в «Нис Матен» напечатали враки, или они просто плохо информированы.
— Почему?
— Потому что в газетах пишут, что преступление было совершено после обеда.
— Ну и что?
— А то, что парни, которых вы назвали, весь день были здесь и уехали только поздно вечером. Стало быть, они не могли этого сделать.
— Возможно, они отлучались, а вы не заметили… Часа им вполне хватило бы.
— Нет, я все время был с ними.
Читать дальше