Елена Басманова - Крещенский апельсин

Синеоков воззрился на прекрасную редакторшу, челюсть его непроизвольно отвисла.

– Я имею опыт судебных тяжб, – проворковала она, – и у меня есть свидетели погрома.

– Понимаю, – театральный обозреватель съежился, – вы хотите сказать, что дело мое безнадежное? Что у меня свидетелей нет…

– Утро вечера мудренее, голубчик. Ступайте домой. Отдохните. Приведите себя в порядок. Остальное решим потом.

Синеоков поднялся и бочком двинулся к выходу. В дверях он столкнулся с господином Лиркиным. Оба церемонно раскланялись. И Синеоков исчез в коридоре.

– Что вам угодно, господин Лиркин? – ледяным тоном осведомилась госпожа Май. – Я вас не приглашала.

– А вы что – министр? – визгливо ответил вопросом на вопрос Лиркин и без приглашения прошел к столу редакторши и хлопнулся на стул. Бледный, с трясущимися губами, он с видимым усилием сдерживал клокотавшую в нем ярость.

– Излагайте суть вашего вопроса кратко.

– Кратко? Извольте. Как прикажете понимать? – Музыкальный обозреватель угрожающе воздел волосатый палец к потолку. – Когда вы устраиваете облаву на меня, нанимаете банду извозчиков, пытаетесь выжить меня из редакции, потакая замыслам завистников и бездарей, я терплю. Но когда вы, откликаясь на призывы черносотенцев, преследуете беззащитных женщин? Да еще в храме?

– Вы случайно не пьяны, господин Лиркин? – свирепо воззрилась на посетителя госпожа Май. – Что вы несете?

– Не притворяйтесь! Я все знаю! В этой стране невозможно жить! Обкрадывают, гонорар не доплачивают, да еще покушаются на жизнь! Преследуют целыми бандами! И как вам удалось так быстро их сколотить? И кто ими руководит, признайтесь? Кто тайный вожак? Платонов? Почему он всегда ходит в смазных сапогах?

– Видимо, битва с извозчиками повредила-таки ваш рассудок. – Ольга Леонардовна недобро прищурилась. – Не обратиться ли вам на одиннадцатую версту?

– Меня? В сумасшедший дом? – Лиркин вскочил и безумным взглядом обвел приемную. Однако все, способное проломить голову наглой редакторше, было предусмотрительно убрано подальше. – Я обращусь к международной общественности и выведу вас на чистую воду. Вы не заставите меня молчать!

– Орите сколько хотите, – грубо оборвала очередного истерика госпожа Май, – только сперва изложите существо дела.

– Излагаю. – Лиркин зловеще оскалился и снова сел. – Сегодня днем в Спасо-Бочаринской церкви ваши громилы, Братыкин и Шалопаев, покушались на жизнь моей сестры Риммы. Уверен, рядом затаился и Фалалей.

– Вполне возможно. Они уже целую неделю готовят материал в номер, – отрезала госпожа Май. – А вовсе не охотятся за вашей сестрой.

– Вы думаете, что вы всех умнее? – не сдавался Лиркин. – Напрасно. Они подожгли Риммочку по вашему наущению.

– Зачем мне поджигать вашу сестру? – брезгливо скривилась Ольга Леонардовна.

– Чтобы запугать меня! Прямо не удалось, так шантажируете через беззащитных женщин. Причем среди бела дня. Потому что среди ночи ничего у вас не получилось. – Господин Лиркин, сидя на стуле, раскачивался всем корпусом из стороны в сторону, его волосатый палец вычерчивал в воздухе неровные дуги. – Выкусили? Рассчитывали, что под покровом ночи беззакония творить легче? Просчитались!

– А откуда ваша Римма знакома с Самсоном? – недоуменно подняла взор госпожа Май. – Братыкин, да, он вашу красавицу снимал для обложки…

– Не притворяйтесь! – снова зашипел Лиркин. – Вы сами их туда отправили. Самсон ваш и дурак Фалалей вломились в аптеку среди ночи. Хорошо, что у Риммочки есть оружие. Они испугались.

– А вы не допускаете, что им потребовалось лекарство? – язвительно спросила редакторша, ибо вспомнила о медицинском пузырьке на подоконнике в буфетной.

– Вы меня за идиота держите? – взвился Лиркин. – Они специально свои личности скрывали. Но Риммочка, увидев в церкви, как Самсон шепчется с Братыкиным, догадалась, что и он из «Флирта». А когда она описала мне ночных визитеров, я сразу понял, что вторым был Фалалей! Он, кстати, еще наврал ей, что он сожитель покойной. А старухи церковные сказали бедной моей девочке у гроба, что сожителем покойной был приказчик из мясной лавки. Это как вы объясните?

– Никак, – отрезала, потеряв терпение, госпожа Май. – Полагаю, вам пора жениться. Тогда и успокоитесь.

– Не дождетесь! – Лиркин хлопнул ладонью по столу. – Я не собираюсь плодить нищих детей. Я должен еще написать две летописи. Летопись музыкальной жизни России и летопись преступлений царского режима.